Креативный патерик

Одного монаха спросили: «Батюшка, читали ли вы “Патерик” Кучерской?» «Да, — отвечал он, — мне принес его кто-то из мирян. Я был обманут названием. Ведь патерики, особенно древние, — великая школа аскетики. В них описано много случаев подлинных и не теряющих своей поучительности в течение веков. Эти книги будут жить, то есть читаться, до тех пор, пока на свете будет хоть один православный монах. Патерик — это жанр духовный. А то, что настряпала Кучерская, — оскорбительная пародия, наглая и зловредная писанина, глубоко враждебная Церкви. То, что ее переиздают и много читают, неудивительно, — у Церкви, у монашества есть недоброжелатели, прямые и скрытые. У них-то и пользуется успехом жалкая книжонка Кучерской».

В интервью современной писательницы Майи Кучерской, данном ею порталу ThankYou.ru, так же, как и в ее книге-«бестселлере» «Современный патерик», перед нами — цельная система мировоззрения, вполне самодостаточная (то есть последовательно либеральная во всех своих вкусах и предпочтениях), вполне на первый взгляд «приличная» (для единомышленников, конечно), но... совершенно чуждая русскому церковному сознанию и многовековой православной традиции, так сказать, «вкусу» русского Православия. Вроде бы говорится о радении о чистоте церковной, декларируется даже любовь к «истинному Православию», не замутненному пороками и недугами современного церковного бытия, но на поверку все это оказывается чем-то поразительно схожим... с печально известным «панк-молебном» в храме Христа Спасителя. Там тоже провозглашались какие-то «высокие» идеи борьбы — то ли с «путинским режимом», то ли со святейшим патриархом. А получилось — оскорбление чувств верующих и прямое кощунство по отношению к Пресвятой Богородице, к Церкви Христовой и к храму Божию. Поразительно сходны «художественные» методы Кучерской и еще с одним современным «искусством», — речь идет о «творениях» Гельмана и К^о, гнусных поделках, также печально известных и также требующих к себе какого-то особого «гельменевтического» подхода, дабы тем самым возвести их в разряд якобы искусства и даже якобы церковного. У этих явлений имеются общие черты: первое — отсутствие веры и страшная гордыня их авторов, второе — отсутствие таланта, ибо истинный талант — всегда дар Божий и всегда является продолжением и воплощением духа, традиций, культуры, образа мыслей, наконец, языка своего народа и своего Отечества, где он, этот талант, родился и возрос и куда уходят его корни, питаемые прошлым. Особенно это необходимо в вопросах духовных, в предметах, так или иначе касающихся нашей Церкви. Тут важно быть плотью от плоти русского народа, нести в своей душе и в своем творчестве его благоговение к святыне, его смиренную и глубокую веру, его боязнь осквернить, оскорбить все то, что этой святыни касается. Ну, представьте себе, мог бы сочинить такой «Патерик», как у Кучерской, Пушкин, Лермонтов, Лесков, Чехов, а тем паче — Гоголь или Достоевский? Что бы сказали эти писатели, если бы на их стол лег такой вот «опус», якобы радеющий о нашей Церкви? И что бы сказал об этом самый простой верующий русский крестьянин — века прошлого, позапрошлого, а пожалуй, и настоящего? А то же, что сказали участнице «панк-молебна» Алехиной женщины, отбывающие вместе с ней наказание в колонии. Средства массовой информации не уточнили, что именно сказали сокамерницы этой представительнице «креативного» (как сейчас говорят) класса, чем пригрозили ей эти простые, «некультурные» женщины, заключенные за какие-то, быть может, тяжкие преступления, но терпеть рядом с собой кощунницу над православной верой не пожелавшие. Было упомянуто лишь то, что конфликт возник «на религиозной почве», но что именно произошло, догадаться нетрудно. Ибо в результате «интеллигентной» кощуннице пришлось просить, чтобы спрятали ее от праведного народного гнева в отдельную камеру. Так и пресловутый «Патерик» Кучерской у какой-нибудь скромной прихожанки нашей церкви не вызвал бы ничего, кроме омерзения и желания скорее уклониться подальше от греха, а в веке XIX благочестивые крестьяне еще бы, чего доброго, и побили!

Есть такое понятие — хамов грех, — так вот, иначе это явление и не назовешь, ибо весь «Патерик» и есть хамов грех, и уж тем более — поставленный по этому «бестселлеру» спектакль, о котором ничтоже сумняшеся так весело рассказывает в своем интервью Майя Кучерская, красочно расписывая, как совершенно нецерковные люди до слез потешались, надо думать, над «глупыми и порочными попами».

Нетрудно представить себе, как автор кощунственного «Патерика» отзовется о книге о. Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» — книге, завоевавшей признание, а главное — сердечный отклик у многих и многих наших соотечественников. Снисходительная похвала не перевешивает здесь высокомерных слов: «Это сборник колыбельных, сказок на ночь, это душеполезная литература, призванная убаюкать и навеять читателю сладкий православный сон». Да, именно так, для представителей «креативного класса» вся духовная жизнь, все, что дорого православному сердцу, — убаюкивающая и неправдоподобная сказка. Совсем ведь иное дело — критика, бунт, белоленточная революция в конце концов! Как однотипны все эти методы, мысли, желания! Как духовно беден и никчемен этот наш богатый «креативный класс»! Ему нужны какие-то особенные острые и пикантные соусы и приправы, — то меневские, то кочетковские, а то и вовсе революционно-нигилистические, — чтобы хоть как-то приблизиться к тому, что им кажется Русской Православной Церковью. Как им понять то, что «сквозит и тайно светит» в таких книгах, как «Несвятые святые», где как живые встают перед читателем наши русские подвижники, известные и неизвестные, старцы и простые монахи, матушки-монахини и миряне, души которых оживотворил Правый Святый Дух! Как почувствовать этим «мертвым» креативным душам, что, чтобы писать о Православной Церкви, надо быть в ней, быть внутри нее, быть частью ее! Как им понять, что Церковь — мистическое Тело Христово, и что Церковь — это наша мать, и что если кто любит ее и ревнует о ее чистоте, тот пишет о ее недостатках и болезнях с такою болью и сокрушением, что эти слова прежде всего жгут его самого, его любящую и страдающую душу. Только тогда слово боли и горечи о том, что подчас происходит в нашем церковном доме, будет принято Богом как радение о чистоте этого отчего дома.

Низкий поклон о. Тихону (Шевкунову), автору замечательной книги о подвижниках нашей Церкви в ХХ веке, о тех, кого он встречал, кого полюбил, о ком смог написать так тепло и сердечно, что их полюбили и его многочисленные читатели. Полюбили героев книги, а значит, полюбили и то, что их питало, что давало им духовные силы, на чьей почве они — эти цветы российского луга духовного — взошли и дивно расцвели, — веру православную и землю русскую! Низкий поклон от нас и от тех, кто будет после нас, — они будут твердо знать и ясно видеть, — что именно им хранить, за что не щадя живота бороться и что передать своим потомкам!