Пиромания

Наверняка представители старшего поколения помнят большевистский лозунг: «Из искры возгорится пламя!» И естественное продолжение его, пугающе веселое: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!» И вот в наше время все больше заметно таких пламенных и искрометных говорунов, призывающих спалить все плохое дотла, а все хорошее — сохранить и вырастить. Звучит вдохновляюще, но вспомним, что Сам Господь в притче о пшенице и плевелах запретил слугам вершить суд до срока, когда ангелы «соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную» (Мф. 13, 41–42). Почему Господь так говорит? Потому что добро и зло так перемешано в этом мире, что отделить одно от другого порой невозможно не то что в масштабах целой страны, а даже в жизни отдельного человека, пока тот еще жив на земле и совершает свой выбор вечности.

Притом ведь нынешний суд призывают вершить даже не ангелы и не праведники, а люди поврежденного ума, для которых понятия добра и зла идентичны понятиям классовой принадлежности. Эти люди призывают к свержению законной власти, с тем чтобы водворить власть иную — как им кажется, справедливую.

Почему я так изумляюсь такой стратегии поведения? Да именно потому, что мы уже видели во всей полноте последствия воплощения этой стратегии. И страшная вина лежит на «леваках» всех мастей именно за то, что они на заре минувшего века распаляли страсть ненависти «трудящихся» к «правящим классам» и распалили настолько, что самые страшные и бесчеловечные преступления затем совершались легко и куражисто даже, якобы во имя великой цели достижения социальной справедливости. И что, хочу я спросить, достигли?

Здесь мне, вероятно, начнут приводить примеры могучих созиданий и достижений времен советской власти. Но скажите мне, та цена, которая была заплачена за все эти достижения во всей их совокупности, — сообразна ли она с мерою их действительного блага? Условно говоря, можем ли мы хвалиться системой, в которой один ребенок сыт, одет, обут и счастлив, но для этого понадобилось других детей замучить и зарыть безымянно в землю? А ведь я не преувеличиваю ничуть, и, если мы только хотим быть честными перед собой и Богом, должно быть понятно, что именно такой бывает страшная цена всякой революции, совершаемой, конечно, во имя «великого блага».

Я, может быть, и не стал бы писать этот текст, если бы мысли, распространяемые нынешними пироманами, не распространялись со скоростью морового поветрия. И все больше людей, в том числе, скажем так, публичных, призывают к смене существующего строя революционным путем. Так, относительно недавно был уволен с ГТРК журналист Константин Сёмин. Действительно, талантливый парень, но до мозга костей пропитанный теми идеями революционного достижения «справедливости», о которых мы с вами сейчас говорим. Но позвольте, если мы с вами говорим о том, что система настолько прогнила, что нуждается не в преобразовании даже, а в ее насильственном свержении, то что тогда сказать о жизни в этой системе множества «пламенных революционеров», большевистского и либерального толка, которые живут достаточно благополучно и сыто и имеют возможность вести свою просветительскую, благотворительную и оппозиционную деятельность и свободно высказываться, в том числе и на государственных каналах? И только когда наглость этих высказываний откровенно зашкаливает, руководство каналов, естественно, вынуждено принимать ответные меры. Но и эти меры, заметьте, в высшей степени снисходительны и корректны. Никого не привлекают к суду, не сажают в тюрьму и не отправляют на каторгу или в ссылку.

Как это напоминает положение первых революционеров в царской России, которые в ссылках и даже в тюрьмах пользовались такими привилегиями, о которых и мечтать не могли тысячи их потомков-каторжан, сгнивших заживо и канувших без вести во имя великой идеи «торжества справедливости»! Неужели все эти умные люди вроде Константина Сёмина не видят и не понимают, что они живут в стране, где та самая власть, которую они, судя по всему, презирают и к свержению которой так или иначе подвигают неокрепшие умы, — та самая власть создала систему, в которой возможно существование «революционеров» всех мастей — от правых до левых, причем существование весьма благополучное по сравнению с иными периодами нашей российской истории?

Означает ли это, что все хорошо в нашем обществе, что не существует проблем коррупции, бездушной бюрократии, чванства и жадности одних при невероятной и страшной нищете и горе других? Нет, конечно, не означает. И жизнь наша нуждается в значительных переменах. Но послушайте, по крайней мере те, кто считают себя православными. Разве Господь не призывал богатых относиться к своему богатству как к имению, вверенному им Господом, с тем чтобы его расточать, помогая «страждущим и обремененным»? И разве не призывал Господь бедных быть внимательными к себе и делать свое дело честно и по совести не для похвалы или угождения людям, но ради Самого Господа? И разве не говорит Господь, что Он воздаст каждому в зависимости от веры и трудов его? Каждому и всенепременно! Но для этого нужно жить не временными понятиями только, но мерить свою и общую жизнь мерками вечности — в которой только и возможно совершенное и справедливое воздаяние.

Так давайте делать что можем доброго ради Христа, исполнять Его заповеди. Улучшать жизнь средствами законными. И не держать при этом «фигу в кармане», выставляя в дурном свете даже не конкретных людей за их конкретные дурные поступки и поведение, а некие обобщенные «правящие элиты», возводя их в ранг непримиримого классового врага. И тот Кремль, в сторону которого (вот удивительно!) и левые, и правые радикалы смотрят с одинаково брезгливым отвращением и которому грозят очередным «бессмысленным и ужасным» бунтом, — тот самый Кремль является частью нашего общего Отечества, и частью, во-первых, необходимой, а во-вторых, неоднородной. Так что давайте суд о нас самих и о других предоставим в руки Божии и будем, как добрые христиане, стараться помогать тем, кто нуждается в нашей помощи, обличать, если нужно, грех, но притом помнить, что «гнев человека не творит правды Божией» (Иак. 1, 20). И при всей нашей обширной или, напротив, скромной деятельности будем проявлять благоразумную сдержанность в отношении суждения о других людях, а тем паче объединяя их по признакам «правильного» или «неправильного» класса.

Тем более что проблема нищеты и бедности в нашем обществе не так проста, как кажется на первый взгляд. И у человеческого горя бывает множество разных причин и обстоятельств — начиная с несчастного случая и заканчивая страшным действием укоренившихся и горьких страстей. И решать эти проблемы надо так же — внимательно и всесторонне, с рассуждением, чтобы именно помочь человеку быть человеком, а не просто обеспечить ему «достойный уровень существования», который сам человек, если он не исцелен внутренне, легко и скоро может снова превратить в руины. И разве апологеты революции не понимают, что эта проблема не решается одним только «справедливым распределением доходов», что здесь нужно и внимание, и рассуждение, и помощь, продуманная и всесторонняя, как мы уже сказали? И я убежден, что если бы удалось создать и начать реализовывать такую комплексную и продуманную программу помощи всем тем несчастным и убогим, о которых мы говорим, — та самая власть, которой правые и левые радикалы пугают младенцев, с радостью поддержала бы такой проект и всемерно содействовала бы его распространению на всей территории нашей огромной страны.

Притом я не обольщаюсь и понимаю, что и во власти — начиная с нижнего чиновничьего звена и до самых верхов — найдутся люди, которые и равнодушием своим, и корыстью, и чванством будут «вставлять палки в колеса» такому проекту. Но я также убежден, что в той же самой власти — снизу доверху — найдется немало людей, искренне готовых поддержать такой проект и юридически, и информационно, и финансово. А если так, то не лучше ли нам оставить раз и навсегда безумные призывы к свержению власти, а делать что возможно доброго на своих местах, находя и во власти, и в бизнесе людей, способных и желающих, чтобы в стране нашей были искоренены горькая и страшная нищета и социальная несправедливость? Дай-то Бог!