Бездны Александра Хабарова

1

Ощущение бездны, впечатанной в день, сразу настораживает, одновременно уверяя: так видеть может только подлинный поэт, вырывающийся из ежедневного коловращения жизни, пускай... именно в бездну:

Длился день, как бездна. Я упал,
Я летел в неведомое «нет».
Кто-то крикнул сверху: «Кончен
                                                      бал!»
«Неизвестно...» — я шептал в ответ.

И — бездна принимающая ничего не завершает, она есть продолжение бесконечного движения, в том числе поэтического.

Александр Хабаров (1954–2020) был автором бестселлеров «Воровской бунт», «Тюрьма и зона» и еще... Но, думается, сочиняя их честно и на пределе возможностей, наиболее полно он раскрывался именно как поэт, выявляя, расшифровывая, раскрывая собственную суть: сущность своего «я», своего жизненного ядра.

Он чувствовал время — и время было таким, что наждаком — если не чем посерьезней — терло сердце:

Пора точить стальное втихомолку —
Под скрип зубов, под крики из ночей.
Пора отдать без спора волчье —
                                                            волку,
А человечье — своре сволочей.

Он чувствовал и усталость — огромную усталость вечно работающего сердца, когда стихи, кажется, заменяют кровь:

Я устал от верности словам,
От любви, свершившейся как смерть,
Я устал идти по головам,
Презирая травяную твердь.

Он чувствовал и тонко, по-своему передавал многое, что не соответствовало долгой жизни, — и жизнь А.Хабарова, переполненная бурями, трудностями, протестом, оказалась не столь долгой, как могла бы рассчитывать поэзия...
 

2

Высота бездны была проявлена в стихах Александра Хабарова, ныне соприкоснувшегося с ней, неизведанной, запредельной. И хотя полет, живописанный в стихотворении «Мир летящих», оказывается обманным, все равно сама возможность такого говорит о многом:

Падал я, как падают слепцы
С шатких крыш, с невидимых краев.
Падал я, как падают птенцы,
Думая, что лучше нет миров,

Чем вот этот, вольный и пустой
Мир летящих и тяжелых тел...
Как и все, я грезил высотой,
Как и все, упал, а не взлетел...

Мир выступал в стихах Хабарова предметно и мечтательно; точно слышались звуки флейты, и тотчас на них наползали странные тени; но — мир был всегда волнующ и нов, за стихами поэта пламенело приятие его, разного:

Ночь повсюду, спать давно пора —
Или выйти в сумрак ледяной,
Прикрывая профиль топора
Мятою суконною полой,

Или, уповая на живых,
Воспарить над городом шагов,
Смут бесцельных, вкладов целевых,
Красных кнопок, ржавых рычагов...

Мир уплотняется, в нем проступает тоска, мерцающая ночью, когда запредельность особенно отчетливо претендует на сознание; явь наплывает двойственностью, и амбивалентность ее заставляет сделать заявление: «Болеет сердце. Я здоров как бык...»

У Александра Хабарова была насыщенная биография, с молниями разнообразных событий. Некогда на писание стихов его благословил А.Вознесенский. Хабаров учился в мореходном училище и в Крымском университете, работал матросом, спасателем, инструктором-спелеологом, точно штудировал жизнь или искал ключа в тайной комнате смысла оной.

И всё — соль удач и хлеб поражений, зарницы озарений и растрава разочарований — ложилось в стихи, перерабатываясь алхимически — звуком, смыслом, собственной интонацией.

И они остаются — испуская в мир тонкие лучи, должные согревать и радовать души, обеспечивая им дальнейший рост, — пока душа поэта вступает в неизведанные пределы...