На заметку современному писателю

Ко дню рождения Л.Н. Толстого

Разговорился не так давно с одним известным российским писателем. Ему едва стукнуло шестьдесят. Автор двух романов, повести, нескольких рассказов. Непременный участник всех крупных литературных тусовок.

На мой вопрос, что он сейчас пишет, взглянул насмешливо, с хитринкой и с самодовольными нотками в голосе ответил:

— Мне, Миша, писать уже ничего не нужно. Я всего достиг. Известен. Три литературные премии, четвертую обещали. Меня, считай, почти вся страна знает!

— А чем же занимаешься? Работать ведь бросил...

— Да ничем. Живем-то один раз! Отдыхаю. Дачу завел. С ружьишком хожу на охоту, рыбачу. Выступаю на телевидении. Езжу на литературные конференции, съезды. Провожу творческие встречи: со студентами, школьниками. Я востребован. Ты бы видел, как на меня смотрят школьницы и студентки!

Я промолчал, так как действительно видел. Если из толпы в зале две-три девочки и смотрели с «нелитературным» интересом на его обрюзгшее, заплывшее лицо и отвислый живот, то только потому, что задавали себе вопрос: «А не свозит ли меня этот самоуверенный жирный папик в Париж или Венецию?»

И еще знал я про его бесконечные банкеты по поводу и без всякого повода. Рестораны. Да и его поездки на охоту и рыбалку были, по сути, закамуфлированными коллективными пьянками на лоне природы. И знал я его нежелание ходить по городу пешком и заниматься каким-либо физическим трудом и физкультурой в течение всей жизни, отчего он заплыл жиром и задыхался при легкой физической нагрузке.

А ведь человек он действительно талантливый. Книги его востребованы. Как можно бросить писать? Как можно потерять интерес к литературному творчеству?

Я шел и качал головой от недоумения.

И вот еще что: пожалуй, этот человек — типичный современный российский писатель. Таких, как он, сейчас немало. Конечно, не по таланту и известности, а по образу жизни и по самоуспокоенности.

И вспомнился вдруг Лев Николаевич Толстой с его жаждой сочинять до последнего дня, с его образом жизни, подчиненным главному делу, которое он в юности выбрал для себя.

А задумывались ли вы, дорогие читатели, над вопросом: сколько же произведений сочинил этот неугомонный, крепкий и физически, и духовно человек?

Полное собрание сочинений Л.Н. Толстого насчитывает 90 томов! Если вычесть детство и юность будущего писателя, получается по полтора тома на каждый год жизни!

И озарила мой мозг мысль — написать очерк о творческом долголетии и образе жизни Льва Николаевича Толстого. Чтобы приостановились на мгновение современные писатели, вертящиеся словно белка в колесе в бесплодной суете жизни, в которой литературе они отвели лишь малую толику времени, содрогнулись от потери драгоценных лет, которые судьба, наградив их талантом, дала им на другое — обогатить человечество новыми, достойными произведениями, поднимающими общество на более высокий духовный уровень. И я возвратился к заметкам, которые начинал писать десять лет назад, а материал для них собирал до этого долгих двадцать лет, роясь в пыльных архивах, без устали посещая места, связанные с жизнью гениального писателя: Ясную Поляну, Хамовники, Казань, Севастополь, Пятигорск, Астапово (станцию Лев Толстой).

* * *

Великому русскому писателю Л.Н. Толстому судьба подарила очень долгую, невероятно трудную, но прекрасную жизнь.

Граф Лев Николаевич Толстой родился 28 августа¹ (9 сентября по новому стилю) 1828 года в имении Ясная Поляна Тульской губернии. По происхождению принадлежал к древнейшим аристократическим фамилиям России.

Лев был четвертым сыном в семье участника Отечественной войны 1812 года графа Николая Ильича Толстого и княжны Марии Николаевны (урожденной Волконской).

Среди предков будущего писателя по отцовской линии был сподвижник Петра I Петр Андреевич Толстой, одним из первых в России получивший графский титул. По материнской линии Лев Толстой принадлежал к старинному роду князей Волконских, которые находились в родстве с князьями Трубецкими, Голицыными, Одоевскими и другими знатными фамилиями. Мало кто знает, что по материнской линии Л.Н. Толстой был в родстве с А.С. Пушкиным! Их общий предок — боярин И.М. Головин, сподвижник Петра I. Одна дочь боярина стала прабабкой великого русского поэта, а другая — прабабкой матери Толстого, Марии Николаевны Волконской. Таким образом, А.С. Пушкин приходился четвероюродным дядей Л.Н. Толстому.

Итак, родился Лёва Толстой в семье аристократической и знатной. Казалось бы, живи да радуйся! Наслаждайся своим знатным происхождением, расти барчуком, с презрением относясь к дворовым и крестьянам.

Однако судьба жестоко обошлась с ребенком. Лёва быстро стал сиротой. Мальчику не исполнилось и двух лет, когда умерла его мать, а в девятилетнем возрасте он потерял отца, скоропостижно скончавшегося от «удара» (кровоизлияния в мозг). И это наложило суровый отпечаток на все детство будущего писателя. Он рано повзрослел, не веселыми, наивными и счастливыми, а серьезными глазами пытливо всматривался в раскрывающийся перед ним мир, постигая все его сложности и темные стороны, познавая жизнь разных сословий, в том числе простых людей, с детства испытывая и боли, и обиды, и страдания. Ведь опекуншей осиротевших детей Толстых вначале была назначена сестра отца А.И. Остен-Сакен, которая не любила их. После ее быстрой смерти опекуншей стала проживавшая в Казани другая сестра отца, тетушка П.И. Юшкова, которая отталкивала детей своим взбалмошным характером.

На счастье, заботу о четырех братьях и сестре Толстых взяла на себя их дальняя родственница — добрая душа Татьяна Александровна Ергольская. Во многом благодаря ей будущий писатель получил прекрасное домашнее образование и воспитание. В становлении Льва как личности большую роль сыграл его старший брат Николай Николаевич. По свидетельству С.А. Толстой, Лев Николаевич частенько говорил: «Если во мне есть что-нибудь хорошее, то всем-всем я обязан Николеньке»².

В детстве Лев рос крепким, в меру шаловливым ребенком. В 1837 году, когда семья проживала в Москве, на Плющихе, девятилетний Лёва, запертый в комнате, выпрыгнул из окна мезонина, с высоты около 7 метров. Его нашли лежащим на дворе и потерявшим сознание. К счастью, он ничего себе не сломал, все ограничилось только легким сотрясением мозга: бессознательное состояние перешло в сон, он проспал подряд 18 часов и «проснулся здоровым».

До 1852 года он практически не имел проблем со здоровьем. Весной этого года от тревог и волнений военной службы на Кавказе здоровье, и в частности состояние его нервной системы, несколько расстроилось, и он, взяв отпуск, отправился на отдых и лечение в Пятигорск, где наблюдался штаб-лекарем И.Е. Дроздовым, пил минеральные воды и принимал ванны. Здесь в августе 1852-го Л.Н. Толстой получил известие от Н.А. Некрасова о принятом решении напечатать в журнале «Современник» его первое произведение — повесть «Детство». Это послужило началом профессиональной литературной деятельности графа Льва Николаевича, продолжавшейся 58 лет!

В дальнейшем им были написаны произведения, обессмертившие его имя: «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение», «Казаки», «Севастопольские рассказы», «Крейцерова соната», «Смерть Ивана Ильича», «Отец Сергий» и многие-многие другие. Объем написанного Толстым уникален. Напомним, что полное собрание сочинений Л.Н. Толстого насчитывает 90 томов! При этом, чтобы полностью издать все принадлежавшее перу величайшего русского писателя, потребовалось 30 лет (с 1928-го до 1958-го), в течение которых вышли в свет эти девять десятков томов.

Как в зрелом, так и в пожилом возрасте Лев Николаевич поражал всех огромной работоспособностью, фанатичным упорством в написании литературных и публицистических работ.

В Ясной Поляне Толстой собрал громаднейшую библиотеку, в которой насчитывалось 23 тысячи томов. Но писатель не ограничивался только ею. К какой бы творческой работе ни приступал Лев Николаевич, он начинал ее с ознакомления с предметом в подлинниках. Чтобы написать «Войну и мир», он внимательно перечитал сотни томов по истории Наполеона, мемуаров, и печатных, и писаных, вдоль и поперек исходил все Бородинское поле. Чтобы лучше понимать Евангелие и Библию, Толстой специально учил древнееврейский и греческий языки. Драматург Н.И. Тимковский отмечал: «Работая над книгой об искусстве, Лев Николаевич перечитал целую библиотеку, все передумал, проверил тщательно — словом, поступил так, как поступает добросовестный ученый, работая над диссертацией»³. Сохранившийся рукописный материал книги «Царство Божие внутри вас» (1890) состоит из 34 папок, заключающих в себе 13 374 страницы!

Метод работы Толстого над своими произведениями — бесчисленные исправления и переработка уже написанного. Написав вчерне произведение, он отдавал его переписывать начисто, а затем исправлял и дополнял. И так 5–7–10 раз! Эту манеру бесконечного исправления и переработки написанного Толстой усвоил себе с самого начала литературной деятельности и остался верен ей до глубокой старости.

В 1888 году Льву Николаевичу исполнилось 60 лет. Казалось, лучшие его произведения уже позади, тем более что в результате коренной ломки своего мировоззрения в 80-х годах XIX века писатель основное внимание начал уделять публицистике, религиозно-философским статьям, а художественное творчество считал уже делом второстепенным и даже отчасти «грешным».

Однако именно в пожилом возрасте у Толстого произошел второй всплеск творческой активности, и его литературный талант засверкал новыми, еще более яркими гранями. Прежде всего, нужно отметить роман «Воскресение». Начал писать его Лев Николаевич в 1888 году, в возрасте 60 лет, закончил в основном в 1899 году, в возрасте 71 года. В этом же году началась публикация романа частями в журнале «Нива», однако пожилой писатель с фанатичным упорством продолжал совершенствовать произведение, многократно исправляя гранки, наживая этим врагов в типографии. Таким образом, работа над романом продолжалась и после 1899 года. Работая над «Воскресением», Толстой стремился всесторонне изучить судебно-уголовную практику. Он многократно присутствовал на заседаниях суда, читал судебные протоколы, изучал быт тюрем, беседовал с подсудимыми, заключенными, надзирателями. В целом работа над романом вылилась в титанический, кропотливый и изматывающий труд. Однако в итоге был создан настоящий шедевр.

В пожилом возрасте Л.Н. Толстой с еще большим упорством продолжал следовать своему творческому методу. В 1889 году 61-летний писатель закончил свою знаменитую повесть «Крейцерова соната». В апреле 1890 года публицист П.Г. Ганзен, приехавший в Ясную Поляну за «Послесловием» к «Крейцеровой сонате», стал свидетелем того, как Лев Николаевич в течение пяти суток 8 раз переделывал его, перечеркивая каждый раз переписанный начисто текст до неузнаваемости. Ганзен уже садился в поезд, когда Лев Николаевич наконец вручил ему «Послесловие», однако текст вновь был исчеркан. Толстой заявил, что, кажется, ничего уже менять не станет, но при этом дочь и жена писателя засмеялись: «Ну, на это не надейтесь. Он еще десять раз переделает». И действительно, «Послесловие» к «Крейцеровой сонате» Лев Николаевич вскоре еще раз переработал, известив об этом Ганзена и отослав ему новый вариант текста.

В 1904 году 76-летний писатель закончил работу над таким шедевром, как повесть «Хаджи-Мурат», которую начал в 68-летнем возрасте. Сохранились воспоминания племянницы писателя Е.С. Денисенко о том периоде жизни Льва Николаевича, когда он писал эту повесть. Она отмечала, что в то время невозможно было пройти по яснополянскому кабинету. Некуда было ступить ногой, ибо весь пол был устлан раскрытыми книгами, документами, журналами. Знавший многое о Хаджи-Мурате, писатель тем не менее не поленился досконально изучить его жизнь по документам, проверить каждый факт его биографии. И сколько сил, труда и энергии затратил пожилой писатель, чтобы найти эти документы, перечитать и осмыслить их!

В преклонном возрасте Л.Н. Толстой также создал такие замечательные творения, как повесть «Отец Сергий», рассказы «После бала», «Хозяин и работник», пьесы «Живой труп» и «Плоды просвещения», публицистические произведения «Об искусстве», «Царство Божие внутри вас» и другие.

Н.Н. Гусев, ставший литературным секретарем писателя, когда тому исполнилось уже 79 лет, отмечал удивительное творческое долголетие и трудоспособность писателя: Толстой не допускал для себя никаких дней отдыха; даже самые большие церковные праздники — Рождество и Пасху — проводил так же, как все остальные дни года, — в литературном труде. В 79-летнем возрасте Лев Николаевич начал работать над сборником изречений мудрецов «На каждый день». По объему этот небольшой труд занял всего четыре печатных листа, а Толстой работал над ним три года и переделывал 105 раз!

* * *

Литературная работа Толстого, с учетом последних набросков в записной книжке, продолжалась, образно говоря, буквально до последнего вздоха писателя.

Удивительное творческое долголетие Л.Н. Толстого является уникальным явлением в литературе и медицине и должно стать объектом пристального изучения ученых-физиологов и геронтологов.

По нашему мнению, секрет творческого долголетия Л.Н. Толстого заключается в его здоровом образе жизни на всем ее протяжении, в активных занятиях физическим трудом и физкультурой, в том числе в пожилом и старческом возрасте, в оптимальном сочетании физической и умственной активности, работы и отдыха.

Начнем с физических качеств Толстого, его целенаправленных занятий физическим трудом и непреходящей любви к этому труду.

Это был среднего роста, худощавый, широкоплечий, с хорошо развитыми мышцами человек. По мнению большинства современников, видавших графа, и в 60 лет его фигура выглядела статной и бодрой. В 75 лет, после перенесенной в 1901–1902 годах очень тяжелой болезни (двустороннее воспаление легких и плевры), он выглядел несколько постаревшим, но все же физическое состояние его было много лучше, чем у большинства современников, доживающих до такого возраста.

Известный писатель Г.П. Данилевский писал: «Ему в настоящее время 57 лет, но никто не дал бы ему этих годов. Лицо графа свежо; его движения и походка живы, голос и речь звучат юношеским жаром. “Какое наслаждение, — говорит Толстой, — отдыхать от умственных занятий за простым физическим трудом! Я ежедневно копаю землю, рублю или пилю дрова, работаю косою, рубанком или иным инструментом”. Неудивительно, что при постоянном физическом труде граф так сохранил здоровье»⁴.

Живя в Ясной Поляне, Лев Николаевич принимал постоянное участие в крестьянских работах: пахал, косил траву, греб, метал и возил сено, рубил в лесу, пилил и колол дрова, носил воду, копал землю и убирал урожай с поля. Известно, что в 1888 году он по доброй воле в течение всего года помогал яснополянской крестьянке Анисье Копыловой — очень бедной вдове с тремя детьми, из-за потери кормильца попавшей в безвыходное положение. Граф сам вспахал ей поле сохой, посеял рожь и овес, построил вместе с яснополянскими мужиками новую избу и сложил в ней русскую печь, косил ей траву со своей дочерью Марией Львовной. Анисья вначале была благодарна и счастлива, но затем перестала принимать участие в этих работах и принялась командовать: указывала графу, куда привезти сено и где его сложить, что еще надо сделать по хозяйству. Мужики, видя это, принялись шутить: мол, Анисья считает, что «граф Лев Николаевич обязан не забыть и не пропустить время, когда надо будет косить рожь на ее поле».

Картина известного художника И.Е. Репина «Л.Н. Толстой на пашне» отражает отнюдь не легенду. Илья Репин, приехавший в Ясную Поляну, чтобы написать портрет писателя, действительно наблюдал 63-летнего Толстого, который в самую жару 6 часов без перерыва пахал поле сохой. Когда Лев Николаевич присел передохнуть и попить воды, 40-летний художник решил попробовать сам встать за соху, но не смог пройти до конца даже одной борозды. Это показывает, что Лев Николаевич — этот яснополянский Микула Селянинович — имел недюжинную физическую силу, а ведь Толстой, в отличие от Репина, совсем не употреблял мясной пищи.

А как Лев Николаевич умел косить! В 1894 году 66-летний Толстой учил косить молодого учителя В.Ф. Лазурского. Последний вспоминал: «Косит сам Толстой замечательно хорошо, ровно и гладко»⁵.

Как выходец из деревни, по себе знаю, что косьба — тяжелая работа. И непростое дело. Надо два-три лета поработать на сенокосе, чтобы выучиться хорошо косить. Все это прошел и Лев Толстой. В романе «Анна Каренина» писатель через своего героя, Константина Левина, показывает свои чувства, когда он учится косить под недоверчивыми взглядами крестьян, которые вначале считают, что он, барин, взялся не за свое дело, а затем охотно принимают его в свое братство «косцов».

Но какая это прелесть — косьба! Искренняя любовь к этому тяжелому искусству вылилась у Льва Толстого в такие строки: «В самый жар косьба показалась ему [Левину] не так трудна. Обливавший его пот прохлаждал его, а солнце, жегшее спину, голову и засученную по локоть руку, придавало крепость и упорство в работе; и чаще и чаще приходили те минуты бессознательного состояния, когда можно было не думать о том, что делаешь. Коса резала сама собой. Это были счастливые минуты... Чем долее Левин косил, тем чаще и чаще он чувствовал минуты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса двигала за собой все сознающее себя, полное жизни тело, и, как бы по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собой. Это были самые блаженные минуты... Левину хотелось как можно больше скосить в этот день, и досадно было на солнце, которое так скоро спускалось. Он не чувствовал никакой усталости...»⁶

Лев Толстой знал толк в сельском хозяйстве и умел выполнять все крестьянские работы, в том числе связанные с тяжелыми физическими усилиями. Известно, что граф Толстой умел быстро и хорошо запрягать лошадь. Он с превеликим удовольствием разводил пчел и был большим знатоком этого тонкого дела. В 60-х годах Лев Толстой посадил в Ясной Поляне яблоневый сад, а к середине 70-х расширил его до сорока гектар, и в нем насчитывалось уже около 6500 яблонь. Яснополянский яблоневый сад был тогда вторым по величине в Европе!

Большую часть яблонь Лев Николаевич высаживал сам. С большим увлечением писатель занимался также посадкой елей, цикория. В отдельные годы он выращивал капусту, разводил особо ценные породы свиней. Это были увлечения гения в свободное время от титанического умственного труда.

Проживая в зимние месяцы в Москве, в своем доме в Хамовниках, Лев Николаевич не расстается с физическим трудом. Он с энтузиазмом пилит и колет дрова для отопления дома, чистит от снега обширный двор, возит воду для дома издалека, с Крымской площади. Когда он, упираясь, словно могучий бык, тащил за веревку длинные санки, на которые погрузил бочку с водой, его ничуть не смущали удивленные взгляды прохожих, которые останавливались и долго смотрели вслед: граф сам возит воду!

В 1894 году в Хамовниках 66-летний граф основательно обучился столярному делу и в дальнейшем в свободное время с превеликим удовольствием работал на верстаке, используя рубанок, стамеску и другие столярные инструменты. В те же годы Лев Николаевич научился шить сапоги и башмаки и с увлечением занимался сапожным ремеслом, ежедневно делая для этого перерыв в литературных занятиях. Для истории сохранились набор сапожных инструментов Л.Н. Толстого, кожаные сапоги, которые великий писатель собственноручно изготовил для своего зятя М.С. Сухотина, мужа Татьяны Львовны, и красивые высокие кожаные ботинки, которые он сшил своему другу, поэту Афанасию Фету.

С величайшим уважением к Мастеру в шестой или седьмой раз (начиная с 1984 года) я смотрю и на эти сапожные инструменты, и на эти сапоги и ботинки, и на велосипед Льва Николаевича, что гордо и независимо стоит в другом углу рабочей комнаты писателя. И кажется мне, что войдет сейчас сюда сам Лев Николаевич, оправит длинную седую бороду, цепким, но добрым взглядом пронзит меня, усядется на своего стального коня и отправится на нем на прогулку по улицам красавицы Москвы.

А вот и дверь в святая святых — рабочий кабинет писателя. Низкие потолки, окна, из которых виден большой сад с липами, кленами, березами и вязами. Здесь гордо и важно стоит тот самый стол, запечатленный на картинах и фотографиях, за которым, сидя на кресле с подпиленными, укороченными ножками (писатель был слегка близорук, но не хотел носить очки), творил гениальный Человечище.

Дом в Хамовниках, как и Ясную Поляну, я люблю посещать, чтобы всласть надышаться чистым воздухом старины, вникнуть в жизнь Толстого и его семьи, понять героев его произведений, напитаться живительными соками патриотизма, правды, совести и любви. И в очередной раз в феврале 2022 года приехав в Хамовники, поселившись прямо в усадьбе писателя, в отеле «Графский», я две недели круглыми сутками дышал одним воздухом с великим Толстым, беседовал и с ним, и с любимыми героями его произведений.

Дом Л.Н. Толстого в Хамовниках! Как же мил нашему сердцу этот островок старины и литературы в многомиллионной человеческой бестолковой суете гигантского мегаполиса, высотные серые каменные глыбы которого нависли вокруг, желая беспощадно растоптать и задушить этот прелестный уголок, сохраняющий в себе частицы всего самого чистого, доброго, светлого и святого, что есть в нашем народе, на нашей Родине, всего того, что неустанно отыскивал и открывал в жизни и высвечивал нам в своих произведениях Лев Николаевич Толстой и что завещал нам хранить вечно!

* * *

Физическим трудом Л.Н. Толстой занимался сознательно, целенаправленно и всю жизнь. «Для меня ежедневное движение и телесная работа необходимы как воздух», — признавался литератор. В романе «Анна Каренина» Константин Левин, проработав целый день на сенокосе вместе с крестьянами, убежденно излагает толстовскую систему лечения трудом: «Ты не поверишь, какой это режим полезный против всякой дури. Я хочу обогатить медицину новым термином: “Arbeitscur”»⁷. Предвосхитив работы физиологов, открывших позднее моторно-висцеральные рефлексы⁸, Л.Н. Толстой убедился в несомненной пользе мышечной деятельности для улучшения работы внутренних органов, и особенно мозга.

Продолжением этой темы является увлечение Толстого занятиями физкультурой и различными видами спорта в течение всей его жизни, с детства до глубокой старости.

Лев Толстой был настоящим спортсменом, в некоторых видах достигшим очень высокого уровня. К сожалению, во времена молодости писателя не разыгрывались чемпионаты мира и России, а Олимпийские игры возродились лишь в 1896 году. Я насчитал восемнадцать видов спорта, которыми занимался Толстой в течение жизни. Это гимнастика спортивная (конь, опорный прыжок, брусья и др.), конный спорт, плавание (кроль, брасс, на спине), борьба, гиревой спорт, велосипед, коньки, ходьба на большие расстояния (туризм), фехтование, легкая атлетика (бег), городки, крокет, лапта, лыжи, шахматы, шашки, теннис, бадминтон. Подозреваю, что список этот неполный.

Толстой был спортивен с детства. Сестра его, Мария Николаевна, вспоминала, что, когда Лёве было 15 лет, он, чтобы удивить всех, в поездке из Ясной Поляны в Пирогово пять верст бежал, не отставая, рядом с каретой, причем лошади мчались легкой рысью!

С 1848 по 1858 год, в периоды жительства в Москве, молодой Лев Николаевич увлеченно занимался гимнастикой и фехтованием, ежедневно посещая гимнастический зал Пуаре. Его друг, поэт А.А. Фет, вспоминал: «В то время у светской молодежи входили в моду гимнастические упражнения, между которыми первое место занимало прыганье через деревянного коня. Бывало, если нужно захватить Льва Николаевича во втором часу дня, надо отправляться в гимнастический зал на Большой Дмитровке... С каким воодушевлением он, одевшись в трико, старался перепрыгнуть через коня, не задевши кожаного, набитого шерстью конуса»⁹. Гимнастикой Толстой продолжал заниматься и в зрелые годы. Так, в передней яснополянского дома были установлены параллельные брусья, и писатель по утрам проделывал на них упражнения «с замечательной ловкостью».

Лев Толстой обладал громадной силой, занимаясь борьбой и гирями. Накачивая мышцы, писатель ежедневно занимался с гантелями (они сохранились и находятся в его доме в Хамовниках). Один из его товарищей по воинской службе, Н.А. Крылов, писал, что Толстой «оставил о себе память как силач. Он ложился на пол, на руки ему становился пудов в пять мужчина, а он, вытягивая руки, подымал его вверх»¹⁰. Сын Льва Николаевича Илья, вспоминая их совместное пребывание в самарских степях, отмечал: «Папа был сильнее всех и на палке перетягивал всех башкирцев»¹¹. Этот популярный вид башкирской борьбы заключается в том, что борцы садятся друг против друга, смыкаются подошвами, берутся обеими руками за палку и пытаются поднять противника.

В настоящее время этот вид борьбы стал популярен не только в Башкирии, Якутии и некоторых других регионах России, но и перешагнул границы страны. Называется этот вид спорта сейчас мас-рестлингом (maswrestling). По нему уже разыгрываются чемпионаты мира. Правила незначительно изменились. Борцы садятся на борцовском ковре напротив друг друга, ногами упираясь в разделяющую их доску. Двумя руками они держатся за палку. Задача — перетянуть соперника на свою сторону или спровоцировать его падение на бок.

В Ясной Поляне Л.Толстой вместе с детьми и гостями часто играл в теннис и крокет. При последней игре, модной в те годы, нужно было ударами деревянного молотка быстрее соперников провести свой шар через ряд ворот на лужайке. По воспоминаниям Степана Берса, шурина писателя, Лев Николаевич нередко с детьми ходил пешком из Ясной Поляны в Тулу (это 15 верст в одну сторону), катался с ними на коньках на яснополянском пруду, расчистив его от снега. Отец вместе со своими детьми регулярно занимался гимнастикой, выполняя упражнения для рук и ног, приседания, прыжки через «козла», часто играл с ними и крестьянскими ребятами в городки, лапту, чехарду, бегал наперегонки. Лев Николаевич обладал большой физической силой, поднимая одной рукой вес в пять пудов (80 кг), и всегда (даже в зрелом возрасте) обгонял всех в беге наперегонки.

В возрасте около 60 лет Толстой увлекся ходьбой на сверхдлинные расстояния. Помимо испытания физических качеств и выработки выносливости, в пеших туристических переходах писатель желал увидеть с другой стороны страну, набраться новых, живых, ярких впечатлений, познакомиться с интересными людьми.

Вечером 4 апреля 1886 года 57-летний Лев Николаевич, тяготясь московской обстановкой, вместе со своими знакомыми — 25-летним М.А. Стаховичем и 28-летним Н.Н. Ге (сыном известного художника) отправились пешком из Москвы в Ясную Поляну. Шли бодро: 6 апреля достигли Серпухова, а в 20 часов 9 апреля дошли до Ясной Поляны. Путники прошагали более 200 верст и пробыли в пути чуть менее пяти суток. Таким образом, 57-летний мужчина в течение пяти суток ежедневно проходил свыше сорока километров! Даже для молодых современных туристов это непосильная нагрузка. Помню, что в молодости в туристических походах мы преодолевали не более 16–18 км в сутки.

В пожилом возрасте Толстой продолжал занятия физкультурой и некоторыми видами спорта. Главенствующее место заняли плавание, пешие прогулки, коньки, велосипед, верховая езда и теннис. Лев Николаевич был прекрасным пловцом, в летние месяцы ежедневно купаясь в реке Воронке, протекающей в двух верстах от Ясной Поляны. Он в совершенстве владел кролем, брассом и плаванием на спине. Известный скульптор Илья Гинцбург в воспоминаниях восторгается 63-летним пловцом: «Толстой, быстро раздевшись, прыгнул в воду и исчез. “Как он плавает, точно 20-летний юноша!” — восхищался художник Репин, принявшийся после купания обтираться полотенцем. “Что вы делаете! — воскликнул Толстой, появившийся в купальне с другой стороны. — Вы портите все купание. Надо обсушиваться на солнце, на воздухе, как птицы и звери. А вы тряпкой обтираете все то, что дает прелестная вода”»¹².

А вот воспоминания художника Ильи Репина о совместных купаниях в Ясной Поляне: «По лесной тропинке мы часто ходили вместе купаться версты за две, в их купальню в небольшой речке с очень холодной водой... Лев Николаевич шел уверенным, быстрым, привычным шагом, не обращая ни малейшего внимания на то, что тропа была засорена и сучками, и камешками. Я едва поспевал за ним (Илье Репину было тогда 46 лет. — М.О.-Д.) и за эту быструю двухверстную ходьбу так разогревался, что считал необходимым посидеть четверть часа, чтобы остыть, — простудиться можно сразу в такой холодной воде. “Все это предрассудки”, — говорил Лев Николаевич, быстро снимая с себя свое несложное одеяние и, несмотря на обильные струи пота на спине, одним прыжком бросался в холодную воду»¹³.

«Что за неутомимый ходок Лев Николаевич! — восклицал поэт Александр Жиркевич, которого 64-летний Толстой “заманил” на лесную прогулку длиной 16 верст. — Мы все чуть не падаем от изнеможения, а он идет вперед легкой, ровной походкой, шутя преодолевает овраги и косогоры. Во время прогулки Толстой несколько раз брал детей за руки и бежал с ними по лесу, по полю. Поперек лесной просеки лежало несколько больших упавших деревьев. Толстой вздумал сам через них перескакивать и увлек в эту забаву и других. Глядя на скачущего Льва Николаевича, я удивлялся, сколько в нем еще сил, энергии, живости, бодрости тела и духа»¹⁴.

Литератор П.Г. Ганзен имел несчастье согласиться на прогулку с пожилым Л.Н. Толстым, который взял с собой своих детей. Зашли далеко, за восемь верст от усадьбы. «По дороге мы нигде не присели, — жалуется Ганзен. — И я на возвратном пути еле волочил ноги, тем более что спутники мои, особенно Лев Николаевич, шагали очень быстро»¹⁵.

В зиму 97/98 года 69-летний Толстой для поддержания физической бодрости, вспомнив былые годы, в саду у дома в Хамовниках самостоятельно расчистил большую площадку от снега, залил здесь каток, купил новые коньки и с увлечением ежедневно всю зиму катался на них.

С 1895 года началось увлечение Толстого велосипедом — новым и модным тогда видом спорта и транспортного средства.

На велосипедистов в России обыватели тогда смотрели как на прокаженных или сумасшедших. В 1881 году англичанин Мэдисон сконструировал новый тип двухколесного легкого и прочного велосипеда из стали. Произошла революция в использовании этого транспортного средства, возник велосипедный спорт, появились велосипедные клубы в Москве, Петербурге, Харькове, Екатеринбурге. В Москве был выстроен специальный манеж.

Приятель Толстого Павел Александрович Буланже, заинтересовавшийся новым диковинным видом транспорта, зашел как-то в марте 1895 года в московский велосипедный манеж. С удивлением он увидел крепкого старика с длинной бородой, который с увлечением крутил педали стального коня и залихватски ездил по кругу. Это продолжалось уже долгое время, и уставший учитель езды на велосипеде, отставной унтер, когда дед заканчивал очередной круг длиной в полверсты, с тайно