Нина Берберова и русское масонство

К 115-летию со дня рождения Нины Берберовой
 

О книгах Нины Берберовой

Современный читатель знает Нину Берберову как талантливую поэтессу, романистку, автора замечательных мемуаров — «Курсив мой», «Железная женщина», — исторических исследований о композиторах Чайковском и Бородине, но, на наш взгляд, самым ценным в ее творчестве стала ее последняя книга-исследование о роли масонов в русской революции «Люди и ложи: Русские масоны ХХ столетия». Первое зарубежное издание — 1986 года (в то время автору было 85 лет). Единственное пока русское издание состоялось в 1997 году.

Ни в этой книге, ни в различных своих статьях Н.Берберова не упоминает о своей причастности к масонству. Между тем и она, и ее муж В.Ходасевич, по-видимому, были масонами весьма высокого градуса, о чем имеются некоторые сведения в публикациях современных исследователей масонства. Однако ее эрудиция может быть объяснена и тем, что она, будучи современницей тех событий, лично хорошо знала многих масонов той поры. Над этой книгой, которая стала итогом ее творчества, Н.Берберова работала несколько десятков лет. Наша цель — сопоставить опыт и размышления Н.Берберовой о роли масонов в русской революции с тем, что известно об этом на сегодняшний день из современных источников.

В самом начале книги Н.Берберова пишет: «Мой интерес к русскому масонству начался в тот день, когда началось мое личное знакомство с русскими масонами, не потому, что это были исключительные люди, а потому, что они были люди исключительного времени и играли в нем исключительную роль»^[1] (с. 5).

Далее автор пишет, что она познакомилась с масонами уже в эмиграции, в 20-х годах ХХ века, но серьезно заинтересовалась этим вопросом позже — в 30–40-х годах. Ключевым моментом стало ее знакомство с русским масонским архивом, который был вывезен из Парижа накануне его оккупации немцами и сохранился до настоящего времени. Ей удалось ознакомиться с этим архивом в начале 60-х годов. Она составила картотеку о шестистах масонах, участвовавших непосредственно в подготовке февральской революции, и с 1983 года начала работать над книгой «Люди и ложи».

Выводы автора впечатляют: «Масонство нашего столетия (то есть двадцатого. — Г.М.) объединяло великих князей Романовых и социал-демократов, генералов царской Ставки и членов Государственной думы, “прогрессивного блока”, людей, известных в свое время всей России, и людей, чьи имена и отчества которых (но не фамилии) остались никому не ведомы...» (с. 10–11).

Обратим внимание, что этот вывод полностью соответствует приведенному в примечаниях письму известной масонки Е.Д. Кусковой эмигранту, исследователю масонства Н.В. Вольскому (псевдоним Н.Валентинов). Вот что пишет Кускова в ответ на его запрос: «<...> 3. Цель масонства — политическая, работать в подполье на освобождение России.

4. Почему выбрана была такая? Чтобы захватить высшие и даже придворные круги... Князьёв и графьёв было много. Вели они себя изумительно: на конгрессах некоторых из них я видела. Были и военные — высокого ранга.

Движение это было огромно. Везде были “свои люди” <...>.

До сих пор тайна огромна. К Февральской революции ложами была покрыта вся Россия» (с. 274).

Берберова считает, что «возрождение масонства в России было вызвано тремя важными событиями: поражением России в японской войне, революцией 1905 года (и открытием русского парламента) и буйным ростом интеллигенции» (с. 17).

Это отчасти так, но не совсем. Основатель русского масонства в ХХ веке М.М. Ковалевский, долго живший во Франции, по заданию «Великого Востока» вернулся в 1906 году в Россию для организации и распространения масонских лож. Но следует сказать, что он же еще в 1901 году открыл в Париже так называемую Русскую школу общественных наук. По некоторым сведениям, в ней учились и будущие большевики, а в числе преподавателей был даже и В.И. Ульянов-Ленин. «Ковалевский принадлежал к французскому масонству. К 1906 году 15 русских были при его содействии введены во французское Послушание Великого Востока. Среди них: В.В. Маклаков, Вас. Ив. Немирович-Данченко, А.В. Амфитеатров, В.О. Ключевский, изобретатель П.Н. Яблочков, кн. С.Д. Урусов» и др. (с. 22).

Обратим внимание на то, что главный организатор масонского движения в России был родственником знаменитой русской женщины — математика Софьи Ковалевской. По воспоминаниям Ф.Ф. Раскольникова^[2], будущего видного российского революционера большевистской ориентации, М.М. Ковалевский преподавал в Политехническом институте, где тот учился, курс экономической и политической истории современной эпохи. Нас интересует вот что: Ковалевский в одной из лекций сказал, что некоторые идеи ему внушил лично Карл Маркс. Раскольников (Ильин^[3]) был очень удивлен, когда узнал, что Карл Маркс, которого он причислял к некоему сонму богов, оказался вполне реальным человеком, с которым беседовал его учитель. Но знал ли будущий красный командир, что М.М. Ковалевский — агент международного масонства, нам неизвестно. Во всех сочинениях большевиков, кроме Троцкого, слова «масоны» и «масонство» никогда не употребляются, хотя вся символика, начиная с пятиконечной звезды, серпа и молота, восходит к масонской обрядности.
 

* * *

Как пишет Н.Берберова, не то что при советской власти, но и на Западе разговоры о масонах казались своеобразной литературно-художественной игрой. Впервые о роли масонов в революции заговорили только в начале 60-х годов ХХ века. Преследование масонов при Гитлере вроде бы даже укрепило их репутацию в первое послевоенное время как поборников демократии и прогресса.

Характерна судьба одного из деятелей русского зарубежья — И.И. Фондаминского (Бунакова). Он был членом партии эсеров и ее боевой организации, а также комиссаром Черноморского флота во время гражданской войны. В эмиграции он стал одним из редакторов журнала «Современные записки», в котором печатались почти все русские эмигранты. Во время немецкой оккупации Франции он был арестован как масон особой антимасонской службой гестапо, но после проверки был выпущен. Однако через некоторое время его снова арестовали — уже как еврея, и он погиб в одном из концлагерей.
 

* * *

Развитие масонства в России в начале ХХ века происходило так: руководство «Великого Востока Франции» после революции 1905 года предложило М.М. Ковалевскому вернуться в Россию, что он и сделал в 1906 году. На родине он был избран депутатом в Первую Госдуму и начал организовывать различные масонские ложи. Были образованы такие ложи: «Северная Звезда», «Возрождение», «Феникс», «Космос», «Железное Кольцо» и особенно «Военная ложа» (членами которой были А.И. Гучков и генерал Василий Гурко), а также ложа «Малая Медведица», которую возглавлял Керенский. Масоны наполняли Государственную думу второго и третьего созывов. А в 1912 году был создан «Верховный Совет Народов России». Его генеральным секретарем был избран Керенский.

Эта терминология современному читателю ясна: вот откуда взялись при советской власти Верховные Советы и генеральные секретари. Однако у современного постсоветского исследователя масонства В.И. Старцева эта организация названа «Великий Восток Народов России». Кто из этих авторов более прав, мы не решаемся сказать, однако дальнейший ход событий показал, что дело не в названиях, а в их сути.

Уже в 1916 году «“Верховный Совет Народов России” поручил всем Досточтимым Мастерам русских лож на территории Российской империи составить список будущего правительства» (с. 31).

Обратим внимание на то, что «действовало правило: никогда публично не спорить о политике» (с. 80). Было запрещено говорить о коллективизации, «и в результате в конце 30-х годов московские процессы остались для масонов неосвещенными» (с. 80). Иными словами, Н.Берберова как бы признает, что между большевиками и масонами была некая связь.

Есть тайные связи, которые можно истолковать как масонские, хотя, возможно, они были просто художнические: знаменитое в свое время издательство «Сирин» финансировал известный масон — миллионер М.И. Терещенко, впоследствии член Временного правительства. В этом издательстве вышла в свет пьеса А.Блока «Роза и крест». Сам Блок, может быть, и не понимал сущность масонской идеологии этой пьесы, но...

Некоторые собрания масонов проходили на квартире Горького в Петербурге. Интересно отметить, что лучшей подругой первой жены Горького — Е.П. Пешковой была именно Е.Д. Кускова, письмо которой процитировано выше.

Часто говорят, что масоны Гучков и генерал Алексеев в своих действиях руководствовались масонскими указаниями, что привело к разрушению Российской империи. Уточним этот факт. В 1918 году Гучков и Алексеев отошли от масонства по внутренней нерасположенности к этой организации. А внутри нее были подвергнуты «радиации», то есть исключению из рядов масонства. «При окончательной радиации даже имя бывшего “брата” оказывалось под запретом и никогда больше не упоминалось. Братьям давалось право клясться именем Великого Геометра, что такой-то не состоит и никогда не состоял в членах тайного общества» (с. 46). (Любой читатель вспомнит роман Дж. Оруэлла «1984», где описано то же самое, а особенно кто такой Старший Брат — масонское братство.)

Н.Берберова подробно излагает деятельность русских лож в эмиграции за границей. Сразу же открылись ложи «Космос», «Северная Звезда», «Три Глобуса», «Аврора», «Астрея» и т.д.

Дело в том, что окончание Первой мировой войны состоялось в соответствии с масонскими представлениями. Мы не знаем о точных результатах масонского Версальского договора, но так называемая Парижская мирная конференция 1919 года в основном состояла из масонов. От России были приглашены три депутата: князь Львов, Сазонов и Н.В. Чайковский. Но самое интересное, что их не допустили на собрание, потому что российское масонство считалось выпавшим и даже «усыпленным».

Из первого состава Временного правительства (11 человек) десять были масонами, а один, П.Милюков, не был, хотя Милюков, по некоторым сведениям, был масоном каких-то тайных французских лож. На это указывают масонские документы. Сам факт того, что Милюков никогда не был масоном, может вызвать удивление, тем не менее это правда, и суть ее состоит в том, что Милюков, будучи убежденным позитивистом, внутренне был чужд тайным организациям, основанным на мистических представлениях. В последнем составе Временного правительства масонами были все, кроме А.В. Карташева. Самое интересное, что на заседаниях масонского Конгресса в годы Первой мировой войны обсуждался мировой порядок после войны, в том числе и судьба России. Никакого участия России в послевоенном будущем не предполагалось. Мы ставим перед собой вопрос: до какой степени большевистское, якобы не масонское, правительство адекватно исполняло утвержденные международным масонским правительством задачи? Пока ответ в существующей масонской литературе нам неизвестен.
 

* * *

Масонство широко было распространено в среде творческой интеллигенции начала века, хотя и воспринималось несколько пародийно. Например, Берберова не без основания пишет, что так называемое шутливое общество, организованное А.Ремизовым, под названием «Обезвелволпал», то есть «Обезьянья великая и вольная палата», было пародией на масонские порядки присуждения тех или иных должностей, титулов, грамот и т.д. Любопытен и такой факт, что «на IV конгрессе Коминтерна в 1922 году было во всеуслышание объявлено, что большинство французской радикал-социалистической партии принадлежит к ложам “Великого Востока”» (с. 80). В нее же входил и основатель французской компартии Марсель Кашен.

Нина Берберова, касаясь вопросов культуры, приводит и такие сведения. Знаменитый художник и скульптор Микеланджело Буонарроти, будучи масоном, в скульптуре «Давид» (в одном из вариантов) изваял его с масонским жестом — с прижатой к плечу рукой (с. 118). Но что самое интересное — этот жест повторил советский вождь Н.И. Бухарин, приветствуя аудиторию на одном из коммунистических собраний в Праге в 1936 году (с. 141). Берберова не сомневается, что перед войной во Франции «на 90 процентов правили масоны» (с. 99).

И еще один интересный факт, который, возможно, разъяснит давно поставленный вопрос, почему пленные русские солдаты и офицеры были выданы англо-американскими властями Сталину на расправу. Суть в том, что французские масоны «прочно стояли на позиции насильственного выдворения пленных русских на родину, как и других вывезенных немцами из России, а также тех, кто ушел с родины вместе с отступающей немецкой армией» (с. 112).

Известная масонка Е.Д. Кускова «считала, что необходимо отправить их («перемещенных лиц». — Г.М.), хотя бы и насильно, обратно, так как Сталин их, конечно, простит» (с. 269).

Казалось бы, какое отношение имеет заявление французских масонов к деятельности англо-американских союзников СССР? Оказывается, имело. Мне представляется, что решение Ялтинской конференции по этому вопросу не обошлось без масонского влияния. Еще один исторический факт: «28 ноября (1940 года, в уже захваченном Париже. — Г.М.) Альфред Розенберг произнес в Париже речь и дал исторический очерк масонства, его роли в революции 1789 года и преступлений, которые были совершены в результате его действий, в частности войны 1914–1918 годов» (с. 121).

Обратим внимание на то, что жена Лаврентия Берии Нина Гегечкори была двоюродной племянницей Евгения Гегечкори, видного масона и члена так называемого Верховного Совета русских масонских лож. Характерен сам термин «Верховный Совет» — 70 лет советской власти он был высшим государственным органом в СССР.

Н.Берберова приводит ряд цитат из воспоминаний бывших масонов. Вот что пишет князь Д.О. Бебутов (1859–1916?): «Масоны были в России давно, но они всегда преследовались, так как правительство всегда боялось упускать из своих рук власть. Александр I был сам масон и сам же в конце концов испугался их и предал их. Страх правительства настолько был велик, что при Николае I в присягу была введена фраза “не принадлежать к масонам”. Все декабристы были масоны» (с. 239). Важно отметить, что в свое время «Бебутов вел переговоры с Плехановым» (с. 255), так что большевистские и масонские ветви растут из одного корня.

Есть подозрение, что так называемое евразийство имеет те же масонские корни. Обратим внимание на то, что дочь Гучкова Вера вышла замуж за лидера евразийцев П.П. Сувчинского, а также была членом французской коммунистической партии.
 

* * *

Еще любопытны такие факты. У видного члена французской ложи «Астрея» Д.С. Навашина почему-то «хранились международные фонды троцкистов» (с. 267). Его друзьями были небезызвестные советские функционеры Пятаков, Сокольников и Серебряков. Всех их расстреляли в 1937 году по процессу троцкистско-зиновьевского антипартийного блока. Сам Навашин был убит неизвестным террористом в этом же году.
 

* * *

Известный писатель Гайто Газданов, автор романа «Вечер у Клэр», начав свою эмигрантскую жизнь парижским таксистом, во второй половине своей жизни работал на радиостанции «Свобода». «Брат Газданов, вышедший недавно в Тайные Мастера, пишет Маклакову, что никто вокруг него не знает, о чем писать, чтобы получить следующую степень» (с. 320). Кстати, в 60-х годах ХХ столетия он стал преемником М.А. Осоргина на посту руководителя ложи «Северная Звезда».

Это написано уже после войны. Нас удивляет, что «брат» Газданов, ставший вскоре сотрудником радио «Свобода», толком не понимает, о чем ему надо писать, чтобы подняться в более высокий градус, а современный исследователь творчества Газданова С.Кибальник заранее знает, что «брат» Газданов — великий и непревзойденный писатель.
 

* * *

Но самое интересное с точки зрения истоков Февральской революции — это суждения Н.Н. Берберовой о деятельности А.Ф. Керенского.

«Первый касается цитаты, приведенной Керенским из книги воспоминаний французского агента Ф.Гренара, друга английского агента Роберта Гамильтона Брюса Локкарта, “La Revolution russe”: Гренар оставался в России до последней минуты — то есть до начала октября 1918 года, когда его, со всеми союзными дипломатами, какие еще оставались в Москве, выслали через Торнео в Европу.

Вот эта цитата: “Союзники России были ослеплены своим желанием держать Россию в состоянии войны, не заботясь о том, сколько это будет ей стоить. Они были неспособны судить, что было возможно, что было невозможно в это время. Они только помогали Ленину в его игре с целью изолировать главу правительства от народа все больше и больше. Они не могли понять, что, насильно удерживая Россию в войне, они тем самым обязаны принять и последствия этого: внутреннее недовольство в стране, отсутствие стабильности в этот переходный период. Настаивая без передышки на своих требованиях, почти приказаниях, обращенных к Керенскому, о том, чтобы страна вернулась на нормальный путь, они не принимали во внимание обстоятельства, в которых ему приходилось работать, и фактически только еще усиливали тот хаос, с которым ему приходилось бороться. Брюс Локкарт, работавший во время войны в английском консульстве в Москве, был такого же мнения о политической роли союзников, которую они играли в России в то время”.

Этого абзаца в книге Гренара “La Revolution russe” нет, и имени Локкарта — тоже нет. Откуда Керенский взял этот абзац, из чьей книги — неизвестно. В книге Керенского она напечатана на с. 385–386. Перевод мой» (с. 188).

«Иностранным дипломатам было известно о его масонстве, как, конечно, и царской агентуре. Уже упомянутый Локкарт знал, что Керенский с 1912 года состоит в “Малой Медведице”. Он писал в своих воспоминаниях: “Он выжил бы только при одном условии: если бы французское и британское правительства летом — осенью 1917 года дали ему возможность заключить сепаратный мир...

Чтобы скрыть свою связь с масонами и сдержать клятву, данную “Великому Востоку”, Керенский говорил после 1918 года в Лондоне, что он потому хотел продолжать войну, что якобы царский режим хотел сепаратного мира. Мельгунов считает, что царский режим этого никогда не хотел, но выдумка Керенского очень удобно помогла ему скрыть действительную причину желания продолжать войну во что бы то ни стало: связь с масонами Франции и Англии и масонская клятва”»^[4].

Бывший секретарь царского посольства в Лондоне К.Д. Набоков, несмотря на то что оба они были масонами (разных Послушаний), относился к Керенскому крайне отрицательно: «Еще в 1918 году, когда он приехал в Англию, он говорил, что у него мандат “Союза Возрождения России” и что Франция и Англия обещали ему поддержку»^[5].

Локкарт возражал ему: «В 1917 году, когда лейбористы приезжали в Россию, Керенский говорил О’Грэди, что у него, Керенского, есть документ, из которого ясно видно, что царь хотел заключить сепаратный мир 2/15 марта 1917 года. Керенский бережет этот документ, чтобы судить царя и реакционеров» («The Two Revolutions»).

Но Набоков настаивает на своем: «Керенский и Терещенко продолжали до конца лгать англичанам и французам»^[6].

Любопытно сопоставить с этими двумя мнениями третье: в первом «Письме издалека» Ленин из Швейцарии писал в марте 1917 года: «...войну ведет и германская, и англо-французская буржуазия из-за грабежа чужих стран, из-за удушения малых народов, из-за финансового господства над миром, из-за раздела и передела колоний, из-за спасения гибнущего капиталистического строя путем одурачения и разъединения рабочих разных стран.

Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и “связями”, давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать “сепаратным” соглашениям и сепаратному миру Николая II (и будем надеяться и добиваться этого — последнего) с Вильгельмом II, непосредственно организовывали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии, и петербургского гарнизона особенно, для смещения Николая Романова»^[7].

«Тер-Погосян — Керенскому. 22 декабря 1962 года.

...Я показал Ваше письмо Я.Л. [Рубинштейну], и мы с ним дважды виделись и обсудили положение. Мы согласны с Вами, оно теперь представляется иным, чем три года тому назад.

Теперь покров прорван. Существование Организации удостоверено Ек. Дм. [Кусковой], которую никто не заподозрит во лжи. Фактические данные имеются в руках лиц, правдивость которых не вызывает сомнений. Если некоторые из этих лиц пока молчат, то молчанию этому наступит конец, и если не при жизни, то в посмертных записках они поведают то, что им было известно. Все они знают мало. В сущности, и материала много меньше, чем того хотелось бы любителям сенсационных разоблачений. В Февральской революции Организация не играла руководящей роли. Если она облегчала сотрудничество некоторых членов Врем[енного] прав[ительства] и, в частности, Вам служила подсобным орудием в Вашей работе, то не она поставила Вас на то место, которое Вы заняли в 17-м году, и не она определяла Ваши действия. Между тем на узкой базе разглашенного заслуживающими доверия лицами, пользуясь именно тем, что эта база бедна и узка, безответственные писаки в угоду охочей до сенсаций публики будут сочинять всяческие небылицы. Доброе имя О[рганизации] от этого пострадает. Тем, кто добросовестно будет стараться выяснить эту главу истории обществ[енных] движений, разобраться во всем этом вранье будет нелегко.

В этом вся суть дела. Что касается личного выпада Г.А[ронсона] на с. 120 его книжки, то он не заслуживает внимания и просто неумен.

По нашему мнению — а Вы просите нас откровенно Вам его высказать, — задача Ваша заключается единственно в том, чтобы Ваше свидетельское показание в будущем защитило доброе имя О[рганизации] и поведало о ней правду» (с. 296).

«“Новое русское слово”. 7 марта 1945 года. С. 1–2.

МИТРОПОЛИТ ЕВЛОГИЙ
И В.А. МАКЛАКОВ ПОСЕТИЛИ СОВЕТСКОГО ПОСЛА
БОГОМОЛОВА

(От парижского корреспондента “Нового русского слова” Я.Я. Кобецкого)

Русская политическая эмиграция в Париже в лице ее наиболее авторитетных представителей вступила на путь полного примирения с советской властью.

12 февраля советского посла Богомолова посетила делегация, во главе которой стоял представитель Эмигрантского комитета В.А. Маклаков.

В делегацию, помимо В.А. Маклакова, входили следующие лица: председатель “Союза советских патриотов” профессор Д.М. Одинец, А.С. Альперин, А.А. Титов, М.М. Тер-Погосян, В.Е. Татаринов, Е.Ф. Роговский и А.Ф. Ступницкий. Одновременно по другому приглашению, самого полпреда, прибыли на рю де Гренелль адмирал М.А Кедров, заменяющий генерала Миллера на посту председателя Общевоинского союза, и адмирал Д.Н. Вердеревский.

Делегация была принята послом Богомоловым и первым секретарем посольства А.А. Гузовским.

Со слов двух лиц, присутствовавших при свидании, передаем содержание речей, которыми обменялся В.А. Маклаков с Богомоловым.

Речь В.А. Маклакова

— Я испытываю чувства глубокого волнения и радости, что дожил до дня, когда я, бывший русский посол, могу здесь, в здании русского посольства, приветствовать представителя Родины и принять участие в ее борьбе с врагами-захватчиками.

Далее Маклаков подчеркнул, что за 27 лет существования эмиграции существовали определенные предубеждения, создалась особая психология. Нужно время, чтобы исчезла несогласованность, чтобы сгладились все шероховатости и чтобы на основе любви к общей Родине вернулись взаимный контакт, понимание и доверие» (с. 304).
 

* * *

Что пишет Берберова о своих встречах с А.Ф. Керенским? Керенский ей якобы сказал: «Союзники России были ослеплены своим желанием держать Россию в состоянии войны, не заботясь о том, сколько ей это будет стоить. Они были неспособны судить, что было возможно, что было невозможно в это время. Они только помогали Ленину в его игре с целью изолировать главу правительства от народа все больше и больше. Они не могли понять, что, насильно удерживая Россию в войне, они тем самым обязаны принять и последствия этого: внутреннее недовольство в стране, отсутствие стабильности в этот переходный период» (с. 282–283). Нина Берберова отмечает, что этот текст, приведенный в воспоминаниях Керенского, отсутствует в других изданиях.
 

* * *

Теперь перейдем к комментариям и суждениям современных исследователей масонства, которые не могли быть известны Н.Берберовой.

В первую очередь надо подчеркнуть, что масонская тема, и особенно влияние масонов на ход развития мировой политики, в СССР была под строжайшим запретом. Почему это было так, оставляем догадываться нашим читателям. Но, например, в полном собрании сочинений В.И. Ленина, отредактированном ИМЛ КПСС, слово «масон» не упомянуто ни разу. Что, Ленин ничего не знал о масонах и даже не знал этого слова? Или его редакторы считали, что ни о каких связях большевизма и масонства не могло быть и речи?

Между тем на Западе уже в 60-х годах масонская тайна стала приоткрываться. Немалую роль в этом сыграла сама Н.Берберова. Стали более ясными масонские идеи в государственных символах США, принадлежность к масонским структурам практически всех президентов США — Ф.Д. Рузвельта, Трумэна, Джонсона и др.

Во время написания книги Н.Берберовой многие из этих фактов были неизвестны. Но в чем ее заслуга? Она полагала, что, «если она не напишет о сотнях и тысячах только ей известных фраз, намеков и других мелочей, об этом не напишет никто» (с. 388).

Мы догадываемся, насколько велика роль масонства в американской администрации и в экономике США. Но нам важно не это. В год столетнего юбилея февральской и октябрьской революций в России мы стремимся понять роль международной закулисы в этих событиях.
 

* * *

Дело в том, что к околомасонским кругам были причастны многие деятели русской культуры. Характерно признание А.Блока («Дневник», 1911 год): «23 декабря. Я пробыл у Мережковских от 4 до 8, видел и Зинаиду Николаевну, и Мережковского, и Философова. Согласие во многих думах с Зинаидой Николаевной (она велела записать о сходстве дум об “общественной бюрократии” — М.Ковалевский и др.)»^[8].

Из этой записи следует, что Мережковские разделяли масонские устремления М.Ковалевского. Еще важный факт: «В “Сирине” Разумник (Р.В. Иванов-Разумник — писатель. — Г.М.) рассказал удивительную историю. В “Заветы” прислан еврей из Парижа и откровенно заявлял, что “Натансон” и еврейские банкиры не станут субсидировать “Заветы”, пока в редакции не будет хоть один еврей и пока еврейские интересы не будут представлены надлежащим образом; пусть погибнут “Заветы”, говорил он, мы сделаем “толстый” журнал из “Северных записок ”. Таковы кулисы русской журналистики, я думаю, что всей. “Страшновато”, — говорит А.М. Ремизов»^[9].
 

* * *

Обратим внимание на то, что Блок в «Дневниках» уже в последний год жизни с удовольствием цитирует некоего Холличера (Herr Hollitscher?), венгерца: «Из всего этого (то есть из ваших слов) я вижу, что нужно два-три поколения (чтобы сменились)... “Коммунизм не политическая экономия только, это — метафизика и мистика ”»^[10].

Обратим внимание, что Блок долгие годы общался с Г.Чулковым, тоже масоном. Они то дружили, то расходились. В конце жизни Блок помирился с Чулковым (их ссора была, когда Г.И. Чулков неожиданно для себя стал любовником Л.Д. Блок, о чем я писал в одной из предыдущих статей). Блок пишет с воодушевлением: «Чулков негодовал на Горького по поводу его презрения к русским и обожания евреев» (Блок А.А. с. 411). В последние годы Чулков был постоянным другом Блока. Вопрос о принадлежности Блока к масонству остается открытым.
 

Материалы к статье

Современные, то есть постсоветские, исследователи масонства настроены к книге Н.Берберовой скорее отрицательно. Первым к теме масонства, не считая Н.Яковлева с его романом «1 августа 1914 года», обратился В.И. Старцев. Его основная книга, которая переиздавалась под разными названиями, — «Тайны русских масонов» (СПб., 2004). Автор первым из отечественных «масоноведов» ознакомился с материалами по масонству из Гуверовского архива в США. Его концепция состоит в том, что масоны играли важную роль в подготовке русской революции. Ограничимся некоторыми цитатами, хотя они и приведены им «из вторых рук». Вот что пишет князь Д.И. Бебутов: «Если бы мы имели людей, тесно с нами связанных, в разных учреждениях, мы могли бы быть лучше осведомлены, мы вовремя знали бы, что готовят господа Столыпины, Рачковские и им подобные, мы могли бы многое предупредить, многое, может быть, изменить или смягчить»*. Здесь речь идет о роли масонов в первой русской революции. Тогда она, по мнению Бебутова, была еще незначительной, но, конечно, речь шла о влиянии масонства на высшие правительственные круги.

В.Старцев считает, что в политическом масонстве начала ХХ века было как бы два направления: более умеренное, связанное с именем Бебутова, и радикальное, стремившееся к уничтожению русского государства, связанное с именем Н.В. Некрасова.

В 1912 году русские масоны решили выйти из подчинения «Великому Востоку Франции» и образовать свою собственную независимую организацию. Особенно резкий спор разгорелся на первом конвенте масонов в 1912 году. Вот что вспоминает участник этого конвента А.Я. Гальперн (цитата из его интервью с Б.Николаевским): «Подавляющее большинство конвен