Помогите себе сами

Что ждет молодых писателей и «старый» литературный мир

В конце октября завершился 16­-й форум молодых писателей, который, хоть и переехал в Зеленоград, по старинке именуется «форум в Липках», а то и просто «Липки». Интересно бы узнать, скольким людям вообще известно об этом событии. О мероприятии, длившемся почти неделю, не было никаких новостей, нигде. Молодые писатели мало кому интересны. Мало кому интересны писатели вообще.

Атмосфера официальных меропри­ятий форума — торжественная, но тяжелая. В выступлениях часто повторяется: время сейчас для литературы непростое, смутное. Главное пожелание — удержаться, сохранить то, что есть. О каких­то, пусть и не блес­тящих, перспективах никто не говорит. Ура­патриотические блогеры име­ют все основания, зайдя традиционно далеко в своем стремлении уловить, куда ветер дует, заявить: мол, «креативный класс», «бездельники» никак не найдут себе более достойного и полезного для страны применения. Найдутся и такие: навесить ярлыки сегодня проще, чем пытаться выяснить суть. Однако жизнь писательского сообщества далека от стандартов креативного класса — как финансовых, так и эстетических. Атмосфера пансионата «Звенигородский» совершенно некреативна, это глубоко советское учреждение с соответствующим антуражем и уровнем сервиса. Писатели заселяются по трое в номер, вай­фай принимает только в одном месте — на крохотном участке фойе второго этажа.

Писателя приучают к мысли, что бедность и неустроенность — в порядке вещей, что он будет бедным всегда, даже если добьется успеха и признания в литературном мире, что заработать литературным трудом невозможно, что, занимаясь им, нельзя не то что достойно — просто нормально жить. Все мы «держимся из последних сил» — таков общий посыл молодому автору: те, кого это страшит, отсеются, останутся самые стойкие, кто без служения литературе просто не мыслит жизни.

Намеренно или нет, молодому писателю (а молодым в России считается писатель до 35 лет — возраста, когда в других областях люди твердо становятся на ноги, возраста, к которому нужно или иметь в своем активе какие­то жизненные достижения, или начинать планировать жизнь следующую) внушается обреченность. Не в собственно профессиональном смысле —  здесь как раз все в порядке: и с творческой энергией, и с обилием замыслов, и со здоровой писательской злостью, и, главное, с искренностью, — а в социальном: мы не нужны никому, кроме друг друга, о нас не говорят, нас не слышат, урезают, мы не заработаем, дай бог просто выжить... Какие­то вещи проговариваются в открытую, какие­то витают в воздухе. Общий настрой таков: молодые писатели России существуют сами по себе и сами для себя. Так не должно быть: писательский труд имеет цель — быть услышанным, его посыл имеет адресата: читателя; писательство ради самого писательства — путь странный. Это не значит, что писать нужно в угоду усредненным читательским ожиданиям (тем более кому о них известно доподлинно?), но игнорировать читателя, не стремиться к читательскому, а не только премиальному, или, как говорили раньше, внутрицеховому, интересу нельзя.

При всем разделении на условные либеральный и патриотический лагеря (а литературное сообщество, как и все творческие сообщества, расколото) — само по себе пространство, в котором существуют литературные журналы как институты писательского становления и беспрекословные авторитеты как для начинающих авторов, так и признанных мастеров, — это пространство крайне консервативно. Эпатажные, хамские попытки противопоставить себя ему, бросить ему вызов (на завершившемся форуме случались и такие примеры) выглядят жалко, потому что это попытки нанести пробоину кораблю, который и без того терпит бедствие.

Все больше сторонников приобретает идея, что в современном мире писатель должен бесконечно работать на воспроизведение самого себя, на заполнение собой всех пустых пространств, что норма существования в писательской среде — это битва всех против всех, в которой выживает сильнейший. Что страдает в первую очередь от такого подхода — так это художественная задача, ядро писателя как личности. Обрастая «защитной броней», чтобы выжить, удержаться на плаву, писатель теряет ядро: со временем оно становится просто не нужно. Писателю, который посвящает себя в первую очередь решению художественных задач, а не имиджевых, тяжело: пространств для маневра у него немного.

Самоокупаемость, конкурентная среда, рыночное регулирование — в общем, все то, что мы так горячо любим («как работал, так и заработал»), применительно к писательской среде звучит просто смешно. Если кинематографу, театру нужна поддержка, то писателю она нужна и подавно. Вопрос взаимоотношения писателя и государства периодически вяло обсуждается, но только в собственно писательской среде, да и то не всерьез, для другой же стороны этого вопроса просто не существует.

«Государство никому ничего не должно» — такая позиция слышна сегодня все чаще и чаще. Ему одинаково безразличны и патриотические, и либеральные «толстые» журналы, и издательства, и писатели любых уровней известности. Те немногие литературные премии, которые существуют сейчас, обходятся без государственных вложений, их финансирование — чья­то добрая воля, чье­то личное дело. Те же «Липки» с каждым годом становится все сложнее организовать. Но, несмотря на общую атмосферу некоего приятного раздолбайства, подобные форумы помогают стать в профессиональном плане взрослее. Это реальный инструмент помощи людям, которые решили посвятить свою жизнь писательству. Конечно, среди авторов­участников встречаются и те, кто просто занимается самовыражением, не претендуя на что­то серьезное, — что и говорить, люди, для литературы случайные. Кто­то занят экспериментами, игрой, но ведь из этого может произрасти что­то стоящее, важно увидеть, направить человека, поддержать. Неверно утверждать, что писателю все должны только за то, что он пишет (существует), — это тоже неправильная, хотя и распространенная позиция. Но нельзя отрицать, что в современной действительности писатель чувствует себя незащищенным. Необходимо защитить его, оказать минимальную помощь — а дальше он справится сам.

Конечно, возникает вопрос: какой могла бы быть государственная поддержка писателей, реши вдруг ее кто­нибудь оказать? Этот вопрос мне задавали на презентации книги, и признаюсь, я растерялся, не знал, что ответить. Сейчас ситуация такова, что писатели пребывают в некоей резервации, которой государство просто не мешает и о которой, скорее всего, просто не знает. Литература — это «Толстой, Достоевский, Чехов», «Достоевский, Чехов, Толстой», «Чехов, Толстой, Достоевский». Перечисление этих имен давно стало мертвой материей, лишенной хоть какого­то содержания. Мы слышим, как ее воспроизводят ежедневно с экранов, как с выражением гордости на лице произносят на всяческих торжественных приемах. Другой литературы в нашей стране вроде как вовсе нет.

Но если представить, что вдруг случится чудо и власть обратит внимание на современников... Каким образом она могла бы помочь им? Через союзы писателей, творческие объединения, лично? Оплачивать любое графоманство, любое стремление заполнить буквами чистый лист — очевидно, тоже не задача государства. А если так — то кто выработает критерии оценки: кому помощь нужна, а кому нет? Кто займется распределением? Кажется, год назад шел разговор о внесении писательства в реестр профессий с выплатой какой­то символической зарплаты. Опять же кто все это будет регулировать, кто будет иметь на это право, кто будет давать добро?.. Здесь больше вопросов, чем ответов. Литературное сообщество крайне неоднородно и в попытках найти решение вполне может не единожды перессориться.

Пусть. Самое плохое, как мне пред­ставляется, в том, что такое обсуждение вообще не ведется. Высказывание Райкина, успешного, реализовавшегося на 200% театрала, обсуждается уже которую неделю, вызывает общественный резонанс. Проб­лемы молодых писателей, да и писателей в целом, не интересуют никого. И даже инициировать такое обсуждение не представляется возможным — где, на каких площадках оно будет проходить?

Писатель в России — фигура, наделенная сакральным значением, а значит, все материальное не должно ее касаться. Пожалуй, эта оторванность от материального — единственное, что осталось современному писателю от той былой сакральности. По­прежнему бытует представление, что писатель — это такой «гений», человек не от мира сего, фигура, стоящая вне общества и питающаяся святым духом. Что ж, встречаются и такие. Но в целом писательство — это работа, занятие литературой — труд, и далеко не самый простой. И в грамотной поддержке нуждается не только и не столько результат этого труда, сколько сам процесс. Вынужденный заниматься другими делами, именно вынужденный — для того чтобы выживать, работать в областях, которые чужды и не интересны личности, — а для дела всей жизни выкраивать случайные свободные минуты, молодой писатель сегодня понимает: так будет всегда, всю жизнь. Конечно, это понимание не лучший стимул. Да, гений не профессия, гении рождаются во всех областях человеческой деятельности и не подчиняются законам. Но писатель — безусловно, профессия, и этот статус должен быть наконец закреплен как официально, так и в общественном сознании.

Литературный мир, в который име­ли возможность окунуться участники «Липок», — мир хоть и далеко не идеальный, но в какой­то степени сказочный. Он кажется чем­то ускользающим, уходящим. Седовласый Сергей Александрович Филатов — хранитель этого мира. Он производит впечатление человека бодрого, борьба которого за дорогие ему ценности и идеалы отнюдь не окончена, но страшно подумать — а вдруг с ним что случится? Кто захочет продолжить его дело — да не просто захочет, а сумеет?

Да, в литературном процессе есть вещи неприятные, есть просто неприемлемые. Сам я не обласкан литпроцессом и получал от него так больно, что до сих пор никак не забыть. Однако, пребывая на форуме, вспоминая потом о нем, я осознавал, что больше всего на свете люблю литературу — нет ничего, что нравилось бы мне в этой жизни больше и чему я хотел бы эту самую жизнь посвятить. И тот литпроцесс, который у нас есть, — он единственный. Альтернатива ему ли­бо одиночество, либо пошлость вроде псевдописательских «слетов» по сели­герской модели. И его нужно поддерживать, само его существование. Не­профессионализм сегодня прокрал­ся во все сферы жизни, он разъедает буквально все вокруг, и последний не сдавшийся бастион, который отстаивает в литературе профессиональное, — это наши «толстые» журналы. Может быть, отстаивает не для нас. Может, для лучших времен.

Общий посыл официальных мероприятий форума таков: мы оказались в этом «литературном безвременье» навсегда. Но времена меняются, и вес писателя в обществе, и авторитет «толстых» литературных журналов еще возрастут многократно. Не сразу. Возможно, что после событий тяжелых, трагических, ибо разрубить все сильнее затягивающийся узел проблем и противоречий нашего общества, кажется, все сложнее. Но это время наступит, я убежден. Главное — дожить до него, не свихнуться и не потерять себя.