• Правда и ложь о Григории Потемкине
• Страницы жизни рабы Божией Анны
• Поэтическое слово о железной дороге
Легенда о Потемкине перед судом истории
Лопатин В. Потемкин и его легенда. М.: Кучково поле, 2012.
Задача, которую решает известный историк и знаток архивов Вячеслав Сергеевич Лопатин в своей очередной книге-исследовании «Потемкин и его легенда», — это прежде всего расчистка авгиевых конюшен потемкинской историографии. Задача эта благодарная, поскольку Григорий Александрович Потемкин-Таврический — одна из крупнейших фигур истории послепетровской России. И она же — трудная, поскольку в русской истории, пожалуй, не было другой такой фигуры, которую бы с завидной энергией стремились опорочить многие в течение столь длительного времени.
Автор скрупулезно выясняет причины необыкновенной живучести мифов, порочащих Потемкина, механизмы их возникновения и консервации. А также уточняет существенные факты из биографии Потемкина, сообщает читателям немало сведений, бывших в свое время тщательно охраняемыми государственными тайнами.
Потемкин сделал для России очень многое. В качестве вице-президента (с 1774 года), а затем президента (с 1784 года) Военной коллегии он внес существенный вклад в наращивание боевой мощи российской армии. Увеличил численность гренадерской пехоты и фактически создал пехоту егерскую. Будучи противником тяжелой конницы (как и Румянцев с Суворовым), Потемкин увеличил численность легкой конницы (будущие гусарские полки), ввел в боевой состав армии казачьи войска, которые до того использовались большей частью для тылового обеспечения войск и разведки. Последовательный противник муштры и палочной дисциплины, Потемкин поднял достоинство солдатского звания, внедрял в войска принцип учить тому, что необходимо на войне. Немалое практическое значение имела проведенная Потемкиным замена «мундиров для парада» прусского образца «мундирами для войны». Он уничтожил косы, букли, штиблеты и прочие мелочи, «солдатский век сокращающие». Благодаря более практичной и теплой форме, лучше соответствующей нашему климату, резко снизилась заболеваемость. Он одел офицеров в мундиры, сшитые из солдатского сукна, что резко снизило боевые потери в офицерском составе. Наконец, новая форма, будучи дешевле старой, сэкономила казне огромные суммы.
Крупнейшим военно-политическим достижением Потемкина явилось присоединение к России Крымского ханства (Крым, Кубанские степи и Тамань), причем политическими средствами, без военных действий. Именно за это Потемкин был произведен в фельдмаршалы. Ликвидация Крымского ханства сделала возможными быстрый рост запашки южнее широты Кременчуга, вплоть до земель Войска Донского, а также освоение кубанских черноземов и позволила России стать крупнейшим производителем хлебного зерна.
Стремясь обеспечить как можно более быстрый рост населения Екатеринославской и Таврической губерний, Потемкин в качестве «полновластного хозяина» этих губерний превратил их в убежище для беглых крестьян. В результате этой и других мер население «потемкинских губерний» росло как на дрожжах: со 168 тысяч человек в 1773 году до 725 тысяч в 1787-м (с. 249). Это лишь немногим меньше населения колоний Великобритании в Америке в начале XVIII века. Осуществлявшееся в Причерноморье Потемкиным городское строительство не имело аналогов в послепетровской России. Были построены Херсон, Севастополь, Николаев, Екатеринослав и другие города и селения. Уже после смерти Потемкина на новоприсоединенных землях возникла Одесса. Были сооружены крупные верфи.
До Потемкина у России был только один флот — Балтийский. Потемкин всего за несколько лет (к 1787 году) создал мощный второй — Черноморский.
Результатом выигранной под руководством Потемкина (в качестве главнокомандующего) очередной русско-турецкой войны 1787–1791 годов (которая длилась всего четыре года, а не шесть лет, как войны 1768–1774 и 1806–1812 годов) явились окончательное признание Турцией присоединения к России Крымского ханства, а также переход к Российской империи земель между Бугом и Днестром.
Лопатин приводит массу новых материалов, показывающих, каким был Потемкин на самом деле. Знавший Потемкина не понаслышке преосвященный Амвросий, архиепископ Екатеринославский и Херсонеса Таврического, так характеризовал деловые и личные качества Потемкина: «Быстр и всеобъятен, дальновиден и соображателен, решителен и основателен, мужествен, человеколюбив, великодушен, скромен... Будучи вознесен на высочайшую степень чести, не тщеславился, исчисляя других заслуги, о своих молчал и, естьли слышал исчисления, стыдился...» (с. 90).
Представитель Австрии при ставке Потемкина принц Де Линь, имевший полную возможность составить ясное представление о личности князя, писал о нем: «В чем же его чудодейственная сила? В гении, и еще раз в гении, и опять в гении» (с. 245). Митрополит Московский Платон, узнав о смерти Потемкина, признал: «Он был человек необыкновенный» (с. 119). Перечисленным характеристикам соответствовало и мнение о Потемкине самой Екатерины II.
Потемкин — одна из наиболее светлых фигур российской истории. Много достоинств и полное отсутствие преступлений. Таковы факты.
Но помимо фактов существуют еще и мифы. Потемкину с исторической репутацией не повезло! В общественном сознании его личность даже сегодня рисуется так: многолетний любовник императрицы, которая, не чая в нем души, в течение семнадцати лет осыпала его богатыми пожалованиями, орденами и чинами. Фактически же фаворитом в обычном смысле этого слова Потемкин был только два года (потом его сменили другие), но на вершинах властной пирамиды он действительно пробыл свыше 17 лет и действительно получил от императрицы больше пожалований, чем любой другой фаворит.
С каждым новым годом пребывания Потемкина у власти отношение к нему его многочисленных придворных конкурентов-недоброжелателей становилось все более неприязненным. В конце концов оно превратилось, как показывает, опираясь на свидетельства современников, Лопатин, в ненависть. Услышав о смерти Потемкина, будущий император Александр I, которому тогда было 14 лет, прилюдно назвал его негодяем. При известии о смерти Потемкина нашлись и такие личности, которые испытали по этому случаю «несказанную радость». «Сердце их отрыгает злобу и язык клеветами изощряется», — сказал об этих людях ближайший сотрудник покойного князя Л.И. Сичкарев.
Придворные «улитки» (по выражению Екатерины) использовали против Потемкина прежде всего оружие клеветы. Сам Потемкин был снисходителен к своим недругам. Это признавал даже П.В. Заводовский, его недоброжелатель и кратковременный фаворит императрицы, оставленный ею из-за несовместимости с Потемкиным. К придворным сплетникам присоединились все вообще владельцы душ, поскольку Потемкин открыл «свои» губернии для беглых крепостных. И особенно постарались иностранные дипломаты, ревниво наблюдавшие усиление мощи России в царствование Екатерины. Под натиском клеветы произошла мифологизация образа Потемкина, который отделился от реального прототипа и зажил самостоятельной жизнью.
В мифологизированном представлении Потемкин — сибарит, высокомерный вельможа и при этом то ли чудак, то ли самодур. Сверх того, он прожектер и расточитель, присосавшийся, как «пиявица», к казне.
В самом начале войны с Турцией, в 1787 году, окопавшиеся в Петербурге недоброжелатели обвиняли Потемкина в расстройке армии. А после блестящих побед, заставивших султана подписать мир с Россией, придумали миф о бездарном главнокомандующем, присваивавшем победы подчиненных ему генералов.
Из этих же кругов вышла одна из самых злостных антироссийских легенд — легенда о бутафорских «потемкинских деревнях», которые якобы были продемонстрированы Потемкиным «доверчивой» императрице во время ее путешествия на юг в 1787 году.
Но есть легенды более высокого уровня. Согласно им, Потемкин — злой гений России, втянувший ее в непрерывные войны. Он автор «Греческого проекта», предусматривавшего создание на месте европейской части Оттоманской империи Новой Византийской империи. Вместо княжеств Молдавии и Вадахии (вассалов Турции) должна была появиться Дакия. Потемкина называли виновником очередной русско-турецкой войны. Ее затягивание приписывалось желанию Потемкина получать все новые и новые награды, а также укрепить свое положение при дворе.
Эти легенды складывались отчасти при жизни Потемкина, отчасти в первые десятилетия после его смерти. Позднее других, в 30–40-х годах XIX столетия, появилась легенда о Потемкине как гонителе Суворова. Лопатин приводит массу документов, доказывающих, что компрометирующие Потемкина легенды попросту не соответствуют действительности. Между прочим, ревизия деятельности Потемкина и его финансовых трат, проведенная после его смерти, дала ясный ответ: придраться не к чему. Сложнее всего обстоит дело с легендами о Потемкине как злом гении России. Возникли они в основном в первые годы после его смерти. Именно тогда спрос на антипотемкинский и антиекатерининский компромат был особенно высок. Существенное продвижение границ империи на запад (после разделов Польши) и на юг вызвал панику в правящих кругах хозяев Европы. Уже в 1794 году, через три года после смерти светлейшего, в Германии издается (разумеется, анонимно) сочинение «Пансалвин, Князь тьмы». Его герой первый министр и любимец умной государыни Миранды. Он якобы втянул государство в разорительные войны, чтобы сохранить свое влияние или захватить для себя престол у «невинных владетелей» (намек на турецкого султана и польского короля). Перевод «Пансалвина» был издан в России в 1809 году, накануне решающей схватки с наполеоновской Францией, подчинившей себе почти всю Европу.
Образ России, созданный автором «Пансалвина», неприложим к екатерининскому царствованию в целом. Да, Россия участвовала во Втором и Третьем разделе Польши или, точнее, Речи Посполитой, составными частями которой являлись Польское королевство и Великое княжество Литовское. Но это случилось после смерти Потемкина. К тому же если бы Екатерина уклонилась от участия в разделе, то всю территорию Речи Посполитой поделили бы между собой Пруссия и Австрия, продвинув свои границы к Днепру.
Напомним, что этническая Польша в результате Третьего раздела почти целиком вошла в состав Пруссии. К России в результате разделов перешли территории Великого княжества Литовского с преобладающим православным населением, которое тогда все считали русским, и оно само себя считало таковым. Вопрос, следовательно, стоял так: оставить православное население под властью иноверцев и зачастую просто мучителей, как свидетельствовала недавняя история, или нет. Российская императрица, немка по национальности, решила этот вопрос в интересах православного населения и в государственных интересах Российской империи и всегда подчеркивала, что, в отличие от Австрии и Пруссии, взяла свое.
Почему сложившиеся при жизни Потемкина мифы не канули после его смерти в небытие? Представленный Лопатиным уникальный документальный материал позволяет понять, как это произошло.
Началось все с того, что стареющая императрица не смогла устоять перед нажимом антипотемкинской камарильи, к каковой относилось и ее ближайшее окружение во главе с фаворитом Платоном Зубовым. Возник своего рода компромисс. Сподвижники покойного князя были взяты Екатериной «под свое крыло», но сам Потемкин оказался обреченным на забвение: «никаких биографий, никаких памятников». И это несмотря на торжественное обещание императрицы соорудить монумент над могилой Потемкина. Мавзолей так и не был построен. Выдающийся просветитель Лука Иванович Сичкарев, многолетний сподвижник Потемкина, создает прекрасную биографию князя Таврического. Ее пропускает цензура. Однако родной племянник Потемкина Александр Николаевич Самойлов, назначенный государыней на пост генерал-прокурора Сената, чтобы не раздражать Зубовых, спешит спрятать первую русскую биографию дяди «под сукно».
А потом настает время царствования Павла I. Сын Екатерины ненавидел князя Таврического. Став после смерти матери самодержцем, Павел сразу заменил введенную в армии «потемкинскую форму» на мундиры прусского образца и обрушил гонения на офицерский корпус, прошедший «потемкинскую школу». Само имя Потемкина оказалось фактически под запретом. Мало что изменило на первых порах и «дней Александровых прекрасное начало».
За неимением отечественных биографий Потемкина, а равно и вообще трудов по истории екатерининского царствования, российские читатели взялись за труды иностранных авторов. И нашли. Помимо упоминавшегося «Пансалвина, Князя тьмы», появились анонимные публикации, ориентированные антироссийски и антипотемкински. Особенно выделялись биография Потемкина, написанная (как было установлено много позже) саксонским дипломатом Гельбигом, и «Секретные записки о России» некоего Массона, изгнанного из России Павлом I по подозрению в шпионаже. Для российских читателей основным источником сведений о жизни и деятельности Потемкина на долгое время стало сочинение Гельбига, первоначально опубликованное в гамбургском журнале «Минерва» в 1797–1800 годах, в период царствования императора Павла. Гельбиг — секретарь посольства Саксонии при дворе Екатерины — имел возможность собрать все сплетни о Потемкине. Он воспроизвел их в своей книге с некоторыми собственными прибавлениями. Так, Гельбиг литературно оформил и расцветил «подробностями» миф о «потемкинских деревнях», преподнесенный им как абсолютно достоверное известие. Первая отечественная биография Потемкина была издана только в 1808 году, без указания фамилии автора (переиздана с некоторыми дополнениями в 1812 году, опять-таки анонимно). Лопатин установил, что автором был Сергей Николаевич Глинка, известный журналист, историк, издатель, особенно прославившийся патриотическими статьями в период борьбы с наполеоновским нашествием. Однако написанная Глинкой биография (при всем его уважении к памяти князя Таврического) несла отпечаток «труда» Гельбига. И Глинка, и другие российские биографы Потемкина пользовались книжкой саксонца (все еще анонимной) с ее ярко выраженной антипотемкинской и антироссийской направленностью, воспринимая ее как первоисточник и своего рода классику.
Возмущенный искажениями образа Потемкина в трудах иностранных авторов и их российских (вольных и невольных) последователей, взялся за перо племянник князя Таврического А.Н. Самойлов. Произошло это в грозном 1812 году. Но публикации помешала смерть Самойлова в 1814 году, и биография Потемкина увидела свет только в 1867-м. Среди самойловских бумаг нашлась и первая русская биография князя, автором которой (как установил Лопатин) являлся Л.И. Сичкарев. Эта биография Потемкина ждала выхода в свет почти полтора века, пока ее не опубликовал крохотным тиражом сам Лопатин.
Процесс очищения образа князя Таврического от клеветы шел очень медленно. Лишь через 50 лет после смерти Потемкина в трех номерах журнала «Русский вестник» появился очерк о его жизни и деятельности, написанный с привлечением архивных документов (автор — военный историк А.В. Висковатый). Публикация осталась незамеченной...
Даже через 60 лет после смерти светлейшего князя антипотемкинская мифология доминировала в общественном сознании России. Тот же Я.К. Грот в 1864 году полагал, что «справедливая оценка» личности Потемкина еще не возможна (с. 201). И это через 27 лет после того, как в Херсоне на собранные населением юга России деньги торжественно был открыт великолепный памятник князю Таврическому.
Под влиянием гельбиговских сочинений оказался академик С.М. Соловьев, который в 1879 году все еще видел в них ценный первоисточник. «Что же говорить о большей части русского общества», — справедливо замечает по этому поводу Лопатин (с. 205).
Первая критическая оценка сочинения Гельбига появилась в России почти через 100 лет после его появления в печати. Высказав ее, профессор Дерптского университета А.Г. Брикнер тем не менее побоялся «дразнить гусей». В своей книге «Потемкин» (1891) он не сумел подняться выше более-менее добросовестной компиляции, продолжая уделять внимание по преимуществу анекдотической («халатной» по определению знатока екатерининского царствования историка В.А. Бильбасова) стороне жизни князя Таврического.
И все же (это убедительно показано Лопатиным) к концу XIX века появилось осознание того, что Потемкин был выдающимся организатором и администратором, что точка зрения прозорливых современников князя Таврического, видевших в нем выдающегося человека, имеет под собой прочные основания.
Революция 1917 года немедленно привела к огромному регрессу в области оценки личности и деятельности Потемкина. Характерно, что в 1917 году появился и антиекатерининский пасквиль «Любовники Екатерины». Личность и деятельность Потемкина в первые два десятилетия после революции оценивалась примерно так же, как ее оценивали Гельбиг и Павел I. Процесс вытеснения Потемкина (как и всей исторической России) из национальной памяти тянулся примерно до 1935 года. Но только после Великой Отечественной войны началась постепенная реабилитация Потемкина. Был сделан важный шаг в освещении его деятельности на юге. В изданной в 1959 году работе Е.И. Дружининой на обширном материале показаны огромные успехи в хозяйственном освоении Причерноморья в потемкинскую эпоху (с. 239). Во втором издании Большой советской энциклопедии (в отличие от предвоенного первого) оценка личности и деятельности Потемкина была в целом положительной. О «потемкинских деревнях» там уже не говорилось ни слова.
Как же обстоит дело с антипотемкинскими мифами в постсоветскую эпоху? Лопатин подробно показывает на ряде примеров, что здесь не все благополучно. Переиздаются антипотемкинские пасквили. Создаются и тиражируются новые мифы. В 2002 году в Санкт-Петербурге вышел сборник «Потемкин. От вахмистра до фельдмаршала. Государственные деятели России глазами современников». В число «современников» составители сборника зачислили некоего берлинского академика Дьедонне Тьебо, который на поверку никогда Потемкина не видел, а также уже упоминавшегося Шарля Массона, сочинение которого «Секретные записки о России» Наполеон запретил распространять во Франции после Тильзитского мира с Александром I. Оба этих автора внесли свою лепту в антипотемкинскую мифологию. И тот и другой позволили себе клеветнические выпады против Суворова. Но составители книги на подобные «мелочи» внимания не обращают.
Среди историков считается хорошим тоном игнорировать проблему тайного брака Потемкина и Екатерины. Игнорировать несмотря на то, что имеется достаточно данных, показывающих, что брак действительно имел место. Об этом прежде всего свидетельствуют собственноручные письма Екатерины Потемкину, в которых она именует его своим мужем.
Автор книги «Потемкин и его легенда» приводит эти и другие неотразимые доводы в пользу тайного брака. Сторонники альтернативной точки зрения даже не осмеливаются оспаривать приведенные Лопатиным доводы. Они заученно повторяют один-единственный аргумент: «Нет официальной бумаги». Но мало ли на что «нет бумаги».
В книге Лопатина тайне смерти Потемкина посвящена целая глава. Автор впервые собрал в единое целое множество документов: воспоминания современников, переписку Потемкина с Екатериной и другими лицами, переписку правителя его канцелярии В.С. Попова, который подробно извещал государыню и ее главного докладчика А.А. Безбородко о состоянии здоровья своего начальника. Привел автор и слухи, возникшие после смерти Потемкина.
Ровно через 200 лет после смерти князя Таврического Россия практически оказалась на юге в тех границах, в которых находилась до появления Потемкина на исторической арене. Из присоединенных им территорий в составе сегодняшней России осталась только Кубань.
Понимание ценности территориального капитала неотделимо от чувства благодарности к тем, кто его приобрел. Для граждан США, например, все президенты (многократно увеличившие территорию страны) — святые. У нас все государственные люди России, особенно те, кто внес вклад в расширение территориального базиса государства, — плохие. Еще хуже обстоит дело с теми деятелями, которые спасли государство от полного расчленения и гибели. Александр I, освободитель Европы, проявивший огромное упорство в борьбе с Наполеоном, обвиняется в том, что не перестроил государство в соответствии с «передовыми идеями». Екатерина II (наряду с Елизаветой Петровной и Анной Иоанновной) трактуется как «развратная императрица».
Современные российские политики без стыда повторяют миф о «потемкинских деревнях» и т.д. и т.п.
Стало почти правилом: чем крупнее российский государственный деятель, тем больше на него льется грязи. Потому-то так важна задача полноценной исторической реабилитации одной из крупнейших фигур российской истории — светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического, которую блестяще выполнил Вячеслав Сергеевич Лопатин в своей насыщенной уникальными историческими материалами книге-расследовании «Потемкин и его легенда».
Александр Анисимов
Кто сильнее: слон или кит?
Wolf Ch. Jr., Dalal S., DaVanzo J., Larson E.V., Akhmedjonov A., Dogo H., Huang M., Montoya S. China and India, 2025: A comparative assessment. Santa Monica; Arlington; Pittsburg: RAND Corporation, 2011.
Идея о том, что XXI век станет веком Азии, давно стала общим местом в международных политических исследованиях. Подъем Китая, вышедшего к концу первого десятилетия на второе место в мире по объему ВВП, вкупе с его стратегическими устремлениями заставляют говорить о том, что архитектура глобальной геополитики радикальным образом перестраивается. На смену противостоянию США и СССР идет (если уже не пришла) новая двухполюсная модель взаимодействия между США и Китаем, для которой характерны как сотрудничество в отдельных сферах, так и более или менее явная конкуренция и даже конфронтация — в других.
Открытым остается вопрос о месте Индии в этой глобальной архитектуре. Принимая во внимание давние проблемы в китайско-индийских отношениях, США в последние годы активно пытаются использовать Индию в качестве проводника своей политики в одном из важнейших в стратегическом отношении регионов мира. Особенно ярко это проявилось в период президентства Дж. Буша-младшего, то есть в период, который стал временем наивысшего подъема в индийско-американских отношениях. Сегодня руководители США так же неизменно заявляют о линии на стратегическое партнерство с Индией, американские компании все активнее проникают на индийский рынок (в том числе в сферу поставок вооружений и ядерных технологий). Это представляется особенно значимым на фоне неуклонного ухудшения отношений США с Пакистаном — давним противником Индии в регионе, который все более очевидно вовлекается в орбиту китайской внешней политики.
Однако современная Индия слишком весомый и самостоятельный игрок на мировой арене, чтобы служить простым орудием в чужих руках и проводником чужих интересов. А в последние годы ее геополитические амбиции, далеко выходящие за пределы Азиатского региона, серьезно подкрепляются стабильным и уверенным экономическим ростом.
В своих двусторонних отношениях Индия и Китай предпочитают не выпячивать имеющиеся проблемы и при любой возможности (по крайней мере, публично) заявляют о конструктивном сотрудничестве в духе стратегического партнерства. А таких проблем за сложную историю их отношений накопилось достаточно много: это и сохраняющиеся спорные территориальные вопросы (в том числе пограничные), и нарастающее соперничество за лидерство в регионе, а в перспективе и на мировой арене. При этом обеим странам приходится решать сложные внутренние экономические и социальные проблемы, что в значительной мере объясняет стремление их руководителей уйти от конфронтационной риторики во внешней политике.
Согласно многим авторитетным прогнозам, уже в ближайшие десятилетия и Китай, и Индия накопят потенциал, достаточный для того, чтобы заявить о своих претензиях на мировое лидерство. И тогда нынешняя глобальная геополитическая архитектура дополнится наличием третьего игрока, претендующего на роль, сопоставимую с той, которую сегодня играют США и Китай.
Подобные прогнозы до недавнего времени не подкреплялись объективным и детальным количественным анализом и базировались по большей части на субъективных мнениях либо на простой экстраполяции тенденций недавнего прошлого и сегодняшнего дня. Этот пробел отчасти восполняет рецензируемая книга, изданная американским исследовательским центром RAND Corporation, к написанию которой были привлечены экономисты, политологи, демографы, эксперты в области вооружений и информационных технологий.
Авторы анализируют соответствующие количественные показатели по четырем направлениям развития Индии и Китая: демографическому (на ближайшие 15 лет и в перспективе); макроэкономическому; научному и технологическому; военно-техническому. Они также рассматривают возможное влияние этих показателей на политику обоих государств и третьих стран после 2025 года. Задача авторов заключается в том, чтобы ответить на три вопроса: кто впереди, насколько и почему?
Исследователи полностью отдают себе отчет в том, что любой прогноз событий и тенденций развития всегда ограничен, поскольку не учитывает множества субъективных и непредсказуемых факторов, способных кардинально изменить картину. Так, например, трудно оценить вероятность возможных социальных потрясений, влияние внешних игроков, в первую очередь США, вероятность военных действий в непосредственной близости от границ Индии и Китая и т.п. В связи с этим авторы предупреждают, что их задача состояла в том, чтобы провести сравнительный анализ нескольких альтернативных сценариев развития.
Анализ по каждому из четырех вышеперечисленных направлений позволяет установить, какая из стран находится в более выигрышном положении. И картина получается довольно сложной.
Демографическое развитие. Сегодня лишь две рассматриваемые в книге страны имеют население численностью более 1 млрд человек каждая. При этом в Китае прирост населения значительно ниже, чем в Индии, поскольку ограничивается среди прочего политикой «одна семья — один ребенок», принятой в конце 70-х годов прошлого века. Авторы строят свои расчеты на данных переписей населения, проведенных в Китае в 2000 году и в Индии в 2001 году, а также на последующих оценках демографических тенденций. Исходя из этого, они считают, что Индия сравняется с Китаем по численности населения к 2025 году, когда в каждой из стран будет проживать примерно по 1,4 млрд человек.
Однако в начале 2011 года, когда работа над книгой была в основном завершена, и в Китае, и в Индии были обнародованы данные последних переписей, несколько меняющие картину. Так, если результаты китайской переписи населения 2010 года мало отличаются от предлагаемых авторами оценок (по их данным — 1,33 млрд человек, по данным переписи — 1,34), то результаты индийской переписи 2011 года отличаются более существенно (1,17 млрд против 1,21 млрд соответственно). Таким образом, можно ожидать, что Индия догонит Китай по численности населения гораздо раньше, чем предсказывают авторы книги.
Более важным индикатором представляется доля населения трудоспособного возраста (от 15 до 64 лет). По этому показателю Индия в настоящее время находится в менее выигрышном положении, чем Китай, где так называемый коэффициент зависимости (отношение числа иждивенцев к общему числу населения) составляет 39% (в Индии — 48%). Однако со временем ситуация будет меняться в пользу Индии, в том числе и из-за демографической политики китайского руководства.
В целом же динамика большинства показателей указывает на то, что демографическая ситуация складывается в пользу Индии — и это, пожалуй, единственная группа параметров, по которым эта страна, согласно прогнозу, будет опережать Китай в 2025 году.
Макроэкономическое развитие. Экономические расчеты, судя по всему, одна из наиболее уязвимых частей общего прогноза аналитиков RAND Corporation. Свои выводы они строят на основании 27 независимых исследований, проведенных как академическими учеными, так и бизнес-структурами (Goldman Sachs, PricewaterhouseCoopers, McKinsey & Company) и международными организациями (МВФ, Всемирным банком, Азиатским банком развития и др.). Каждое из них опирается на различные методологии, оперирует разными данными, соответственно, разнятся и выводы. Так, например, разброс максимально пессимистических и максимально оптимистических прогнозов годовых темпов прироста ВВП составляет от 3,8 до 9% для Китая и от 2,8 до 8,4% для Индии.
Аналитики различных структур в разной степени благосклонны к Китаю и Индии. Так, если представители бизнеса более позитивно оценивают перспективы Индии (из-за более либерального законодательства в сфере бизнеса, в частности, в том, что касается защиты права собственности), то международные организации и академические ученые склонны отдавать предпочтение Китаю.
Из-за такого разброса мнений и оценок авторы исследования предлагают пять возможных сценариев: один из них основан на средних показателях роста ВВП для Китая и Индии (5,7 и 5,6% соответственно), а остальные — на различных сочетаниях максимально оптимистических и максимально пессимистических прогнозов для каждой страны. И тут выясняется любопытная закономерность: лишь при сочетании наиболее благоприятного варианта для Индии и наиболее неблагоприятного для Китая к 2025 году первая даже не догонит, а лишь приблизится ко второму по показателям ВВП при исчислении по паритету покупательной способности в ценах 2005 года (12,3 трлн долларов против 13,8 трлн).
Все прочие сценарии (в том числе основанный на средних показателях роста ВВП) предсказывают либо сохранение нынешнего почти трехкратного превосходства Китая над Индией, либо решительное «убегание» Китая вперед.
Научное и технологическое развитие. По этому направлению исследователи также отдают лидерство Китаю как сегодня, так и в перспективе до 2025 года. Речь идет об общих расходах на инновационные отрасли экономики, о численности выпускников вузов по техническим специальностям, о количестве научных публикаций и патентов. По всем этим показателям и при сочетании разных — пессимистических и оптимистических — сценариев Китай далеко опережает Индию, и это соотношение сохранится и в 2025 году.
Военно-техническое развитие. Учитывая проблемы в отношениях двух стран и возможные вызовы безопасности в Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе, группа индикаторов, характеризующих военно-техническое развитие, имеет, очевидно, прямое отношение к перспективам глобальной и региональной геополитики.
Как отмечают авторы книги, в работе над этими аспектами они столкнулись со многими трудностями. Если сведения по расходам Индии на нужды обороны и на приобретение новых видов вооружения в общем-то носят вполне открытый характер, то аналогичные данные в Китае, и прежде всего военный бюджет, крайне непрозрачны или являются предметом государственной тайны. Кроме того, авторы не учитывали возможности возникновения форс-мажорных ситуаций, наподобие терактов в Мумбаи в ноябре 2008 года, роста террористической угрозы или иных вызовов безопасности каждой из стран.
Несмотря на то что в последние годы Индия вытеснила Китай с позиции крупнейшего в мире импортера вооружений, общий вывод авторов заключается в том, что по объему расходов на оборону Китай независимо от степени оптимистичности сценария будет значительно опережать Индию, если только та не пойдет на решительные реформы в этой сфере. По оценкам авторов, в 2025 году общие расходы Китая на нужды обороны превзойдут аналогичные индийские показатели в 4–7 раз.
Кстати, этот прогноз в значительной мере оправдался даже раньше
- Комментарии