Святитель Московский

Сегень А. Филарет Московский. М.: Молодая гвардия, 2011 (Жизнь замечательных людей).

Писать житие святого для современных читателей, либо откровенно неверующих, либо о вопросах веры всерьез не задумывающихся, — занятие почти безнадежное. Вроде попытки решить квадратуру круга. Но у некоторых, однако, получается. Хороший пример — книга Д.Володихина о митрополите Филиппе (Колычеве). Вот и у Александра Юрьевича Сегеня, писателя совершенно другого стиля, привычек и темперамента, тоже получилось.

К книге этой автор шел давно, так или иначе касаясь в своих произведениях судьбы Русской православной церкви. Он также замышлял роман о пушкинских временах, главными героями которого должны были стать и великий поэт, и московский святитель. И все же толчок к непосредственному ее написанию внешне выглядел вполне случайным. Вот как это описывает сам автор: «6 ноября 2009 года я оказался в московском Манеже, на церковно-общественной выставке-форуме “Православная Русь — к Дню народного единства”. В большом кон­ференц-зале проходило награждение лауреатов конкурса “Просвещение через книгу”, проводимого Издательским советом Московской патриархии. Владыка Климент, как председатель этого конкурса, вручал награды. Мне присудили первое место в номинации “Художественная литература” за книгу “Поп”. В качестве награды достались цветы, красиво выполненный диплом и тяжелый стеклянный куб с закругленным верхом, а внутри него нанесенное с помощью лазерной техники изображение святителя Филарета. Вручая мне все это, митрополит Климент тихо произнес:

— Ну вот, теперь о святителе Филарете напишете.

— Трудно было бы расценить это иначе, нежели как напутствие...»

В отношении русских святых XVIII–XIX веков в массовом сознании современной России зияет темнейшая лакуна, какой-то полный и безнадежный провал. Здесь особенно заметна пропасть между знанием воцерковленного читателя и знанием читателя обычного. Ну что, извините, «среднестатистический россиянин» слышал о святителе Игнатии (Брянчанинове)? О св. Тихоне Задонском? О св. Амвросии Оптинском? О св. Иоанне Кронштадтском? Хорошо, если кто-то помнит, что именно в первой половине XIX века жил св. Серафим Саровский. А то ведь даже вполне интеллигентная публика путает его с Нилом Сорским, да еще вдобавок считает современником Сергия Радонежского.

Для ликвидации хотя бы части этой вопиющей непросвещенности и была написана книга А.Сегеня. Конечно, святителю Филарету в сознании образованного общества повезло больше. Воцерковленным читателям, конечно, не надо объяснять, кто такой митрополит Московский Филарет (Дроздов). Те и о заслугах его церковных знают, и «Катехизис» его многие читали, и даже про стихотворную переписку с Пушкиным наслышаны. Однако и эти знания обычно обрывочны, распылены и ни в коей мере не складываются в цельную картину жизни святителя. А вот обычный читатель и о самом существовании одного из величайших русских святых и иерархов XIX века часто не подозревает.

Поэтому при создании биографической книги о митрополите Филарете автору пришлось «двинуться по лезвию ножа». Чтобы не свалиться в формальную агиографию, нашему современнику (увы!) стилистически невыносимую, и не удариться в «человеческое, слишком человеческое», в подмену жизнеописания святого коллекцией суетных фактов и фактиков, часто выдаваемых биографами за истинную картину жизни героя.

А.Сегень попытался неискаженно отразить судьбу митрополита Филарета в своем «образце светской агиографии». Решился на это. И победил.

Писателю удалось представить подробно и тщательно весь жизненный путь московского святителя — от детских лет коломенского мальчика Васи Дроздова до упокоения митрополита Филарета. И даже дальше — до обретения мощей покойного святого и перенесения их в храм Христа Спасителя.

Картины жизни святителя даны в увязке и с событиями исторического времени, и с судьбами его современников. Из книги А.Сегеня становится видно, кто и как относился к митрополиту Филарету, кто его любил, несмотря на все превратности судьбы, а кто терпеть не мог, хоть порой и прикидывался поменявшим взгляды — как архимандрит Фотий (Спасский).

Описывая реальную, а не надуманную жизнь Русской Церкви синодального периода, А.Сегень неожиданно наносит удар по старому образованческому мифу о «сервильности и продажности русских церковников XIX века». Да, Церкви тогда приходилось подчиняться государственной власти, да, над церковной жизнью стояли обер-прокуроры, иногда совсем не подходящие для таких обязанностей, как светский повеса А.Н. Голицын или бывший гусарский генерал Н.А. Протасов. И вмешивались они во внутрицерковные дела часто бесцеремонно, грубо и безапелляционно. Недаром, говоря о деятельности Протасова, митрополит Филарет однажды горько пошутил: «Шпоры генерала цепляются за мою мантию».

И все же иерархи Церкви, и в первую очередь московский святитель, хорошо чувствовали пределы компромисса с государственной властью. Когда дело заходило о необходимости жертвовать верой ради угождения власти, митрополит Филарет занимал непримиримую позицию. Даже в мелочах. Например, в 1834 году отказался освящать Триумфальную арку, украшенную изображением языческой богини славы, несмотря на явный гнев государя Николая Павловича.

В то же время не был митрополит Филарет ни мракобесом, ни ретроградом, каким его пытались изобразить в советское время. Если и вызывали у него некие технические новшества, вроде железных дорог или фотографии, изначальные недоумение и опаску, то, ознакомившись с ними ближе, он их охотно принимал и даже приветствовал: «Я не мог бы так долго переносить тягостного ощущения, в котором начал путь, и не имел бы средства облегчить оное. Напротив того, в подвижном доме железной дороги я отложил теплую одежду, встал и в сем положении оставался почти во всю дорогу, постепенно чувствуя облегчение».

Да и как мог быть ретроградом человек, начавший одно из важнейших дел для духовного просвещения нашего народа (в том числе и современного духовного просвещения) — перевод Священного Писания на русский язык. Перипетиям этой долгой и многотрудной борьбы митрополита Филарета А.Сегень отвел множество запоминающихся страниц своей книги.

Касается писатель и другой, странной клеветы, сопровождающей память святителя, — версии о его членстве в масонской ложе. Писатель показывает, что и судьба митрополита Филарета, и все его воззрения, и жизненный опыт в корне противоречат даже намеку на возможное участие в деятельности «вольных каменщиков». А.Сегень справедливо отмечает: «Разумеется, никакого духовного единения с вольнодумцами у Филарета и быть не могло. Он просто всегда, как теперь принято говорить, “держал руку на пульсе”, старался читать все, чем увлекался тогдашний петербургский свет, включая мистиков — Франсуа Фенелона, Карла фон Эккартсгаузена, Юнга-Штиллинга, Мейстера Экхарта, и все это охотно обсуждал с мистиками и масонами типа Лабзина или Лопухина... Филарет и с квакерами охотно общался, чтобы знать, чем дышат они, которых столь любезно привечают и выслушивают в столичных гостиных. Но, “держа руку на пульсе”, он оставался Филаретом, не становясь ни мистиком, ни масоном, ни квакером».

Вполне логично книгу завершают ужасная история осквернения мощей святителя в годы советской власти и чудесная — их обретения после краха СССР. И завершающим аккордом судьбы великого русского святого стал перенос его тела в возрожденный храм Христа Спасителя, в создании которого он сыграл столь важную роль. А.Сегень справедливо отмечает в финале своей книги: «Филарет построил храм Христа Спасителя. Алексий перенес его мощи в этот главный московский собор. И сейчас, когда мы входим под эти гулкие своды, мы первым делом должны устремиться туда, где справа от алтаря покоится Московский Златоуст. Хозяин этого храма. Небесный владыка и заступник града Москвы».

Книгу Александр Сегень создал важную и нужную. Написал ее ярко и интересно, по-настоящему талантливо. Разве что с цитатами в тексте частенько пережимал. Так это дело простительное и опять же для просвещения нашего соотечественника, от чтения современных популярных авторов вконец одичавшего, совсем не вредное.

Святитель Филарет такую книгу благословил бы.