Письма о жизни Константиновичей дома Романовых в эмиграции

«Хотя наружно убийцы еще держатся у власти, но, в сущности, их сила ослабевает...»

Ветвь Константиновичей дома Романовых была одной из самых многочисленных по числу представителей. Последний глава Константиновичей — великий князь Константин Константинович, также известный как талантливый поэт и переводчик, подписывавший свои произведения криптонимом К. Р., имел от брака с принцессой Саксен-Альтенбургской, великой княгиней Елизаветой Маврикиевной, девятерых детей: князей императорской крови Иоанна (1886–1918), Гавриила (1887–1955), Константина (1890–1918), Олега (1892–1914), Игоря (1894–1918), Георгия (1903–1938) и княжон императорской крови Татьяну (1890–1979), Наталию (10.03.1905–10.05.1905) и Веру (1906–2001).

После кончины великого князя в 1915 году его вдова предполагала продать Мраморный дворец, содержание которого было слишком обременительно, а подросшие дети нуждались в собственном финансовом обеспечении. Попытка продажи дворца Временному правительству сорвалась 25 октября 1917 года, когда он был объявлен собственностью народа, а великая княгиня была вынуждена вместе с малолетними детьми переехать на съемную квартиру. Приближенные — члены великокняжеского двора, много десятилетий являвшиеся сотрудниками К. Р. и великой княгини Елизаветы Маврикиевны, с горечью наблюдали разграбление дворца. Большинство придворных остались верны памяти великого князя и пытались оказать возможную помощь его вдове и детям. Они не побоялись составить письмо в адрес новой власти с перечислением действий их представителя — комиссара Коваленко, которые считали возмутительными: «с ноября 1917 года во Дворце совершенно был нарушен порядок и воцарился произвол комиссара Коваленко, человека невежественного и едва грамотного. Администрация Дворца была совершенно бесправна и должна была уступать всем требованиям, так, например:

1. Из серебряной кладовой было вывезено большое количество ценного серебра, без ведома и участия служащих Двора и Конторы — никакого документа по этому поводу не выдано.

2. Так же было поступлено со всеми кладовыми, где хранились медная посуда, фарфор, бронза, вино, платья, сукно и проч.

Всем распоряжался комиссар Коваленко бесконтрольно и безотчетно. Кроме того, в служебном доме Дворца была размещена рота солдат (250 человек) самокатного батальона, пребывание которой ввиду полного отсутствия дисциплины не прошло бесследно: солдаты производили всюду беспорядок, пьянствовали, скандалили и, ночуя в Конторе Двора, употребляли канцелярские дела на растопку печей»¹.

Многие из представителей ветви Константиновичей погибли во время революции. Позднее княжна Вера Константиновна писала о смерти отца: «В своем горе мы тогда не знали, как милостиво было Провидение, призвав отца в иной, лучший мир. К великому нашему счастью, он не увидел революции, со всеми ее ужасами, так трагически коснувшимися именно нашей семьи»². В ходе революции были убиты три сына К. Р. — князья Иоанн, Константин и Игорь, расстрелян его брат — великий князь Дмитрий Константинович.

В 1918 году удалось эмигрировать великой княгине Елизавете Маврикиевне вместе с детьми Георгием и Верой и внуками, детьми князя Иоанна Константиновича — князем Всеволодом и княжной Екатериной.

Сестре князя Гавриила княгине Татьяне Константиновне также удалось эмигрировать с двумя детьми — Наталией и Теймуразом — от первого брака с князем К.А. Багратион-Мухранским. В эмиграции 9 ноября 1921 года Татьяна вышла замуж за Александра Васильевича Короченцова, долгое время состоявшего в составе двора великого князя Константина Константиновича, а затем великого князя Дмитрия Константиновича. Но через три месяца, 6 февраля 1922 года, А.В. Короченцов скончался от паралича сердца, наступившего вследствие осложнения  дифтерита. После пережитых испытаний Татьяна Константиновна посвятила свою жизнь воспитанию подраставших детей, с которыми проживала в Женеве.

В 1946 году Татьяна Константиновна постриглась в монахини с именем Тамара — в память о ее любимой грузинской царице Тамаре. Постриг совершил блаженнейший митрополит Анастасий (Грибановский) — второй первоиерарх Русской Зарубежной Церкви. По благословению митрополита Анастасия инокиня Тамара покинула Швейцарию и отправилась в Гефсиманию. Именно здесь, в основанной в 1934 году Гефсиманской общине Воскресения Христова, под храмом Святой Марии Магдалины, с 1920 года упокоились останки ее родственницы, которую она знала и любила с детства, — великой княгини Елизаветы Федоровны и келейницы инокини Варвары, убитых вместе с братьями Татьяны Константиновны под Алапаевском. В 1951 году монахиня Тамара переселилась на Елеонскую гору, где стала игуменьей Вознесенского монастыря³.

Князь Георгий Константинович в эмиграции первоначально проживал вместе с матерью и сестрой Верой: с 1918 года в Швеции, затем в Бельгии. Повзрослев, князь начал самостоятельную жизнь и переехал в Брюссель, затем в Швейцарию, Великобританию и США. Работал в Лондоне в строительной фирме. В США проживал с 1929 года, в Нью-Йорке он работал «импресарио по балетной части».

Константиновичам приходилось, как и другим представителям русской эмиграции, осваиваться в совершенно новой обстановке. Для каждого из них в эмиграции остро стоял финансовый вопрос. Большую помощь оказывали семье русские эмигранты. Когда в 1938 году встал вопрос о нехватке средств на оплату операции аппендицита у князя Гавриила, деньги собирались по подписным листам. Князь Гавриил Константинович для заработка организовывал партии в бридж. Его супруга княгиня Антонина давала уроки танцев, первоначально решив открыть балетную студию, но позже изменила свое решение и основала дом мод, который существовал с 1925 по 1936 год.

В эмиграции представители ветви Константиновичей активно участвовали в общественной жизни, являясь почетными покровителями нескольких русских эмигрантских организаций. Князь Гавриил Константинович являлся шефом старшего класса корпуса Лицея имени Николая II в Версале; состоял почетным председателем Общекадетского объединения во Франции. Князь принимал участие в деятельности эмигрантских военных организаций, в том числе Союза измайловцев, Объединения бывших кадет 1-го Московского кадетского корпуса, Союза преображенцев. 8 ноября 1929 года князь был удостоен ордена Святителя Николая Чудотворца в память о великой Мировой войне 1914–1917 годов. Его сестра, княжна Вера Константиновна, с 1936 года возглавляла берлинское Свято-Князь-Владимирское братство. В 1945–1951 годах княжна работала переводчицей в английском отделении Красного Креста, а в 1951 году переехала в Нью-Йорк, где встретила старость в доме престарелых Толстовского фонда, в местечке Вэлли Коттедж на севере Нью-Йорка.

Многие из приближенных Константиновичей эмигрировали и продолжали исполнять свои обязанности при великой княгине Елизавете Маврикиевне и ее детях. Так князь В.А. Шаховской остался исполнять свои обязанности управляющего двором великой княгини Елизаветы Маврикиевны, няня детей К. Р. — Анна Александровна Беляева помогала княгине Татьяне Константиновне ухаживать за ее малолетними детьми. Большой штат Константиновичи не могли содержать, но продолжали поддерживать переписку со своими придворными, например с бароном Эдуардом Федоровичем Мендом, отмечавшим в письмах, что он «живет воспоминаниями о прошлом».

Одно из писем, представленных в публикации, сообщает о жизненном пути Анны Александровны Беляевой — няни детей великого князя Константина Константиновича. Когда дети К. Р. подросли и не нуждались в ее уходе, она приняла постриг с именем Гавриилы, в честь своего питомца — князя Гавриила Константиновича. Впоследствии, разделив с Константиновичами все мытарства изгнанников, Анна Александровна помогала княгине Татьяне Константиновне в воспитании ее маленьких детей. Узнав о кончине своей няни, князь Гавриил Константинович озаботился публикацией подробного некролога и письменно изложил биографию Беляевой.

Публикуемые письма хранятся в архиве Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына, куда в 2007 году были переданы материалы великого князя Гавриила Константиновича, и на их основе сформирован его личный фонд. Каждый публикуемый документ снабжен археографической легендой (поисковыми данными: место хранения, номер фонда, дела, номера листов дела, степень подлинности). Текст документов передан в соответствии с современными правилами орфографии и пунктуации, с сохранением стилистических и языковых особенностей подлинников. Подчеркнутые в тексте писем фразы и предложения переданы жирным шрифтом. Отдельные слова и выражения на иностранных языках воспроизводятся в тексте на языке оригинала, а перевод их приведен в текстуальных примечаниях. Документы публикуются без сокращений, многоточия в тексте принадлежат автору.

Татьяна Лобашкова,

кандидат исторических наук

Письмо князя В.А. Шаховского⁴ А.Р. Нестеровской,
супруге князя Гавриила Константиновича

Брюссель. 12 октября 1920 года

Многоуважаемая Антонина Рафаиловна.

Сейчас получил Ваше письмо от 7-го числа; если бы я был на Вашем месте, я, даю честное слово, другого бы написать не мог! Двумя руками подписываюсь под изложенным Вами...

Надеюсь, Вы не думаете, что то, о чем писала Вел[икая] Княгиня⁵ Вашему мужу (о банке и о службе в Италии), писано с моего ведома?

Ведь это, простите, «детский лепет», на который я, при всех моих минусах, не способен дать одобрения. (Это между нами, конечно.)

Найти место, даже человеку, знающему дело, вполне подготовленному всей своей предыдущей жизнью (т. е. борьбой за существование, как у всех «смертных» это бывает), теперь почти невозможно; да и что платят? Максимум 500 фр[анков] в месяц, а на это прожить нельзя!

Я видел массу русских всяких профессий теперь за границей, прямо «орлов», т. е. здоровых, умных, энергичных специалистов, и все бедствуют! А люди эти учились хорошо и много, и экзамены держали и в школе, и в жизни (это не то что носить мундиры разных учебных заведений, воображая, что там и учишься!), и все они без гроша! Надо знать жизнь и тогда только рассуждать! Для женщин дело еще хуже обстоит: два выбора: для хорошеньких проституция, для некрасивых пишущая машина (300 фр[анков] в месяц — на это жизнь малоприятная). Пример налицо:

1) Моя дочь знает хорошо 4 языка, не гнушается никакой работы, имеет «ценз», 2 года «Совдепии»: в Киеве (уроки в жидовском семействе, игра на рояле в кинематографе, потом месяц в городской больнице для рабочих в общей палате) и в Риге служба на латышской ж[елезной] дороге в течение 8 месяцев, потом бегство в Швецию на маленькой моторной лодке, пять дней в открытом море, не имея возможности даже лечь!

Места найти не может!

2) Зять мой (ротмистр Иркутского гусарского полка Уверский) тяжело ранен в войну с немцами: пулей в живот навылет, чуть не умер, вторично — в левую руку, с раздроблением локтевого сустава, рука не разгибается и сохнет; осенью 1919 года был в армии Юденича и доходил до Гатчины. Прошел прошлой зимой в Берлине курс счетоводства (знает хорошо по-немецки) — места нигде найти не может. Оба бедствуют, живя в одной комнате, без прислуги, сама готовит и стирает...

3) Всем нам известный Костя Скуратов⁶ (бывший конногренадер, а потом командир Ямбургского уланского полка), очень отличился на войне; парень не глупый, деловой, энергичный. Вчера получил письмо: живет на ферме под Парижем, питается вместе с рабочими и ухаживает за скотиной. Вот уж, казалось бы, ему, лихому офицеру, скорее бы «поступить» в банк или «в итальянскую кавалерию»...

Да, видно, не так-то все просто делается!

Вы пишете про Христофора⁷? Все эти «греки» — сволочь, простите за выражение! Сколько с ними возились на моей памяти и в Мраморном, и в Павловске, десятки лет! Жили они по-царски и подолгу, на всем готовом!

А Королева О[льга] К[онстантиновна]⁸?

Из 50 лет своего замужества она половину этого времени прожила у своих братьев — Вел[иких] Князей К[онстантина] К[онстантиновича] и Д[митрия] К[онстантиновича] — на «полном пансионе»!!! Что же, поинтересовался ли кто из этой компании о положении детей Вел[икого] Кн[язя] К[онстантина] К[онстантиновича]?

Предложил ли, по-родственному, Христофор что-либо Вашему мужу или Княгине Т[атьяне] К[онстантиновне]⁹?

Ведь все можно было сделать в деликатной и необидной форме! Хороши, нечего сказать.

Мой отец-старик говаривал: «ни одно доброе дело не проходит безнаказанно!» Приходится согласиться, что это верно... Ну, довольно об этом, мы с Вами понимаем жизнь людей, мы оба «смертные».

Вел[икая] Княгиня собирается поехать в Швейцарию к дочери, но когда это будет, еще не решено. Раньше увеселительной поездки, придется, как это ни грустно, все же решиться на что-либо для добывания денег, как ни откладывай этот вопрос, а такого дела в неделю не сделаешь, т. к. быстрота не есть искусство!

Как только раздобуду, вышлю Вам, хотя Вы и не просите, но знаю и верю, что у Вас «туго». Спасибо за ласковое слово: я на этот счет вообще в жизни не избалован... Верю, что Вам надоело, да и мне не меньше: бьешься, бьешься, хочешь что-либо наладить, да все как-то не выходит... Вашего сердечного письма никто не увидит, а Вы и мое тоже никому не показывайте! Ведь все равно ни я, ни Вы ничего не изменим и никого не переделаем!

Всего доброго, целую Ваши ручки и шлю привет Кн[язю] Г[авриилу] К[онстантиновичу].

Ваш В.Шаховской.

Я сплю тоже «не на розах...».

ДРЗ. Ф. 55. Оп. 1. Д. 107. Л. 1–4 об. Подлинник. Рукопись.

 

Письма князя В.А. Шаховского
князю императорской крови
Гавриилу Константиновичу

№ 1

Bruxilles. 20 декабря 1920 года

Ваше Высочество,

Оба Ваши письма я получил; теперь мне ясно, что в Алапаевских событиях¹⁰ никакого сомнения, ни для кого, быть не может. Лично я всегда был убежден, что это правда! Теперь весь вопрос лишь в том, по какому адресу направить деньги Серафиму в Пекин? Надо знать точный его адрес.

Булыгина Великая Княгиня выпишет, когда немного поправится (она слегка прихворнула на этой неделе), да, кроме того, 24-го числа приезжает Кн[ягиня] Т[атьяна] К[онстантиновна] с детьми, а потому предвидятся хлопоты, волнения и т.п. Вопрос о приезде сюда оценщика для bijoux^[1] решен в утвердительном смысле; думаем пригласить одного из Парижа (не ювелира и не торговца) по рекомендации гр[афини] Орловой-Давыдовой, которая очень удачно продала свои чудные вещи в этом году. Все наши немногочисленные новости сообщит, конечно, Вам сама Вел[икая] Княгиня, с пожеланием всего лучшего.

Преданный В.Шаховской.

Антонине Рафаиловне целую ручку и прошу передать мой поклон.

ДРЗ. Ф. 55. Оп. 1. Д. 81. Л. 4–4 об. Подлинник. Рукопись.

№ 2

28 октября [1921] года

Ваше Высочество.

По поручению Великой Княгини препровождаю Вам при сем копию письма игумена Серафима к Кн[ягине] Е[лене] П[авловне]¹¹; просим Вас эту бумагу переслать возможно скорее Вел[икому] Кн[язю] Александру Михайловичу¹² (я этого сам сделать не могу, не зная адреса), с тем чтобы братья и сестра покойного Вел[икого] Кн[язя] Сергея Михайловича, придя к решению, как поступить с гробом их брата, уведомили бы поскорее по данному вопросу Кн[ягиню] Е[лену] П[авловну] в Белграде.

Из письма игумена Серафима видно, что он находит нежелательным дальнейшее пребывание гробов в Пекине, а потому, очевидно, теперь будет делаться все для перевезения гробов в Сербию, для временного погребения. Ясно, все гробы надо везти сразу. И наша Вел[икая] Княгиня, и Кн[ягиня] Е[лена] П[авловна] вполне разделяют мнение Серафима о перевозке. Кн[ягиня] Е[лена] П[авловна] писала уже по этому поводу Княгине Палей насчет гроба ее сына. Теперь, следовательно, остается выяснить взгляд родных Вел[икого] Кн[язя] Сергея Михайловича. Кн[ягиня] Е[лена] П[авловна] писала (вчера) Великой Княгине, что Сербское правительство озаботится перевозкой гробов из Пекина на свой счет, командировав для этой цели особых лиц, в том числе и С.Н. Смирнова. Вот Великая Княгиня и просит Вас выполнить возможно скорее это поручение, а прилагаемое при сем письмо (копию) желательно получить обратно, от Вел[икого] Кн[язя] Александра Михайловича.

У нас все благополучно: дети быстро поправляются, Вел[икой] Княгине много лучше, температура у всех нормальная, сон и аппетит хорошие. С пожеланием всего лучшего целую ручки Антонине Рафаиловне, всегда готовый служить и преданный Вам

В.Шаховской.

ДРЗ. Ф. 55. Оп. 1. Д. 81. Л. 12–12 об. Подлинник. Рукопись.

 

Письмо барона Э.Ф. Менда¹³
князю Гавриилу Константиновичу

Kuolemagärni. 3 августа 1923 года

Ваше Высочество, дорогой Князь Гавриил Константинович.

Шлю Вам очень запоздалое поздравление ко дню Тезоименитства, но тем не менее сердечнейшие пожелания всего-всего хорошего. Не писал раньше по причине проведенных мною очень тяжелых четырех недель; моя бедная матушка после двухнедельной тяжелой болезни скончалась в Выборге; я, конечно, последнее время был неотлучно у нее и лишь недавно вернулся к себе. Так все было тяжело, да еще и теперь не могу прийти в себя. Скучаю... живу воспоминаниями. Пять лет тому назад Вы справляли свое Тезоименитство еще в Петербурге, но время уже было скверное, помню, у Вас были разные пирожные, такие вкусные и для того времени редкие.

В Финляндии осталось очень мало русских (из господ). Гр[аф] А.Шереметев еще в Тюрисеве¹⁴, там же Демидов Сан-Донато, около Выборга Лидерс-Веймарский и Демидов — бывший гусар, Воейков в Гельсингфорсе, там же бар[он] Штакельберг¹⁵, помощник Мосолова¹⁶; все живут скромно, многие зарабатывают кое-что.

Теперь время тихое, зимою опять начнутся дровяные дела. Погода у нас очень плохая, и, несмотря на разные труды, мы все еще без овощей и ягод. Мне наш суровый климат не по сердцу и очень хотелось бы перебраться в более теплые края. Я так редко, к сожалению, имею сведения о Вашей Августейшей Матери, не будете ли добры написать мне, как Ее здоровье и как проводит время; слыхал, что моя старая знакомая г[оспо]жа Мордвинова при Княжне Вере¹⁷.

Как Шаховской, все ли такой весельчак? Очень хотелось бы всех повидать. Из России новостей мало, рассказы приезжающих противоречивы, общее мнение, что хотя наружно убийцы еще держатся у власти, но, в сущности, их сила ослабевает, новая буржуазия и часть рабочих против них, крестьянство безразлично, против жидов все, даже прежние либералы; в городах кое-как можно жить, но в деревнях полная анархия и нищета.

Около месяца тому назад писал Вам. получили ли Вы письмо? Шлем сердечный привет Княгине и наилучшие пожелания.

Вашего Высочества преданнейший слуга бар[он] Менд.

ДРЗ. Ф. 55. Оп. 1. Д. 71. Л. 15–16 об. Подлинник. Рукопись.

 

Письмо князя Гавриила Константиновича иеромонаху Сергию
с описанием жизненного пути
А.А. Беляевой

6 октября 1943 года

Многопочитаемый Отец Сергий!

В день похорон Матушки Гавриилы Вы мне сказали, что хорошо было бы написать о ней статью, но что для этого нужны данные, которых у Вас нет. Весьма сочувствуя Вашей мысли, препровождаю Вам сведения о жизни Матушки Гавриилы.

Матушка Гавриила, в миру Анна Александровна Беляева, родилась 4–
16 февраля 1854 года, в царствование Императора Николая Павловича. Отец ее был зажиточный купец, а мать, рожденная Есаулова, дворянка. Ее близкий родственник Есаулов был одно время офицером лейб-гвардии Измайловского полка и был ранен в русско-турецкую войну 1877–1878 годов. Другой ее родственник был офицером Генерального Штаба и вышел в отставку по болезни, будучи командиром бригады. А.А. Беляева воспитывалась во французском пансионе в Москве и поэтому говорила по-французски, по-немецки и умела играть на рояле. Ее отец, доверчивый человек, разорился, и Анна Александровна поступила на акушерские курсы в Петербурге. Окончив их, она одно время служила в провинции акушеркой и содержала свою мать.

Благодаря своей тетке Екатерине Ивановне Есауловой, которая была камеристкой Греческой Королевы Ольги Константиновны, а затем Императрицы Марии Александровны¹⁸, она поступила к нам нянькой в 1886 году, в Павловске, перед рождением Князя Иоанна Константиновича.

В 1887 году родился Князь Гавриил Константинович. Его отец, Великий Князь Константин Константинович, вынес его на руках из спальни роженицы, Великой Княгини Елизаветы Маврикиевны, в соседнюю комнату и передал его на руки Анны Александровны. С тех пор, в течение десяти лет, Анна Александровна была неотлучно при Князьях Иоанне и Гаврииле Константиновичах. Одно время она также была при Княжне Татиане Константиновне и Князе Константине Константиновиче. Ее называли Атей, уменьшительное от Анны. Ее очень любили. Она была сама преданность и любовь, была очень религиозная и настоящая монархистка, без каких-либо уклонов. По утрам и вечерам, в отсутствии родителей, — обыкновенно по вечерам они приходили в детскую и присутствовали при вечерней молитве детей, — она присутствовала при молитве Иоанна и Гавриила Константиновичей и поправляла их, когда они ошибались.

В 1890 году, зимой, Князь Гавриил Константинович заболел брюшным тифом, в тяжелой форме, и едва не умер¹⁹. Видя, что ему плохо, Анна Александровна послала отслужить молебен в Пантелеимоновской церкви²⁰, что поблизости Цепного моста²¹ в Петербурге, и просила принести образ Св. Целителя Пантелеимона и масла. Этим маслом она помазала всего Гавриила Константиновича, несмотря на категорическое запрещение доктора что-либо проделывать над больным сверх прописанного. Анна Александровна очень боялась, что доктор почувствует запах масла. Но доктор ничего не заметил. В ту ночь у больного наступил кризис, и он стал поправляться. Этот образ Св. Целителя Пантелеимона находится неотлучно при Князе Гаврииле Константиновиче.

Несколько раз Анна Александровна ездила с Иоанном и Гавриилом Константиновичами за границу. Она побывала с ними в Швейцарии, в Германии, в Греции и во Франции. Она помогала им разучивать уроки на рояле.

В 1896 году, перед Коронацией, когда Иоанну Константиновичу шел 10-й, а Гавриилу Константиновичу 9-й год, Анна Александровна ушла на пенсию. Это было большим и печальным событием в жизни малолетних Князей.

Приблизительно в 1905 году Анна Александровна поступила в Леснинский женский монастырь в Польше²². Монастырь был миссионерским. Настоятельницей его была Матушка, в миру графиня Ефимовская²³, лично известная Государю и Государыне^[2].

14 сентября 1907 года, в день Двунадесятого праздника Воздвижения Креста Господня, Анну Александровну постригли в монахини и дали ей имя Гавриила, в честь Князя Гавриила Константиновича. В тот же самый год, 14 июня, Князь Гавриил Константинович был произведен в офицеры. Матушка Гавриила пробыла в монастыре до его эвакуации, вследствие наступления немцев во время Великой войны 1914–1918 годов, и была матерью казначейшей. Уже после эвакуации Мать Гавриила перешла в Шамардинский женский монастырь, в Калужской губернии, неподалеку от Оптиной, столь известной на всю Россию, пустыни, но там она никогда не жила, а должна была быть в подворье этого монастыря, в имении Великого Князя Дмитрия Константиновича, в мызе Стрельна в окрестностях Петербурга.

Каждый год на Рождество Матушка Гавриила приезжала из монастыря в Петербург и останавливалась у своих родственников. Разумеется, она ездила в Павловск и в Мраморный дворец, к Великому Князю Константину Константиновичу и к Великой Княгине Елизавете Маврикиевне и их детям, которые очень ее любили. Когда была еще в живых престарелая, а под конец и слепая Великая Княгиня Александра Иосифовна^[3], Матушка Гавриила заходила и к ней, и религиозная Великая Княгиня просила Матушку Гавриилу молиться о ней.

Матушка Гавриила очень трогательно рассказывала о своем последнем свидании с Великим Князем Константином Константиновичем в Мраморном дворце в 1915 году, за полгода до кончины Великого Князя. Великий Князь был очень ласков с Матушкой и, провожая ее, просил Матушку молиться за него. Он был уже очень болен.

В 1918 году Матушка Гавриила жила у Великого Князя Дмитрия Константиновича, в его доме на Песочной улице в Петрограде. Там же жила и Княгиня Татиана Константиновна, Княгиня Багратион-Мухранская с двумя малолетними детьми. Когда большевики сослали Великого Князя в Вологду, Татиана Константиновна с детьми поехала вместе с ним, а Матушка Гавриила со своей келейницей Сашей переехала по приглашению Великого Князя в его Стрельнинский дворец. Настало очень тяжелое время, и Матушке Гаврииле с ее келейницей пришлось питаться котлетами из травы, которую они собирали в Стрельнинском парке. Князь Гавриил Константинович со своей супругой Княгиней Антониной Рафаиловной жили тогда в Петрограде, и, видя, что Матушка Гавриила голодает — она даже распухла от голода, — пригласили ее переехать к ним. Матушка Гавриила переехала к Гавриилу Константиновичу 2/15 августа, в тот самый день, когда большевики посадили его в тюрьму.

В ноябре месяце Князю Гавриилу Константиновичу и Княгине Антонине Рафаиловне удалось чудом перебраться в Финляндию. Перед Рождеством Матушка Гавриила тоже приехала к ним в Финляндию, легально перебравшись через границу. С тех пор она неотлучно находилась при них до 1940 года, когда переехала в дом престарелых имени Протоиерея Георгия Спасского в Севре. Она скончалась на девяностом году жизни, 12/25 сентября 1943 года.

О ее кончине и болезни Вы, дорогой Отец Сергий, знаете. И думаю, что благодаря этим данным можно будет написать статью в память дорогой Матушки Гавриилы.

Мне очень больно, что И.И. Манухин²⁴ причиняет Вам неприятности. Верю, что Господь Бог Вас вознаградит, и в скором времени пошлет Вам радость и утешение.

Моя жена и я шлем Вам сердечный и теплый привет. Мы оба просим Вас молиться о нас.

Храни Вас Господь Бог.

Искренно Вас почитающий Гавриил^[4].

ДРЗ. Ф. 55. Оп. 1. Д. 38. Л. 27–27 об. Заверенная копия. Машинопись.

Примечания

¹ Князь императорской крови Игорь Константинович (1894–1918): Биография и документы / Сост. Т.А. Лобашкова. М.: ООО «Буки Веди», 2014. С. 423.

² Сборник памяти великого князя Константина Константиновича, поэта К. Р. / Ред. А.А. Геринг. Париж: Издание Совета общекадетских объединений за рубежом, 1962. С. 76.

³ См. о ней: Княжна императорской крови Татьяна Константиновна (1890–1979): Биография и документы / Сост., автор предисл., коммент., биографического справ. Т.А. Лобашкова. М.: ООО «Буки Веди», 2015. (Сер. «Бумаги Константиновичей рода Романовых»); Лобашкова Т. Благодарю Господа за все... // Москва. 2016. № 1. С. 184–196.

⁴ Шаховской Владимир Александрович (1868–1927) — князь. Состоял при его императорском высочестве великом князе Константине Константиновиче. После кончины великого князя Константина Константиновича состоял при его вдове — великой княгине Елизавете Маврикиевне (до 2.06.1916). Исполняющий делами управляющего двором великой княгини Елизаветы Маврикиевны (2.06.1916–1917). 3.10.1917 уволен от службы за болезнью с производством в генерал-майоры, с мундиром и пенсией. В эмиграции в Бельгии. Умер 22 декабря 1927 года в Брюсселе.

⁵ Елизавета Маврикиевна (1865–1927) — великая княгиня, урожденная принцесса Саксен-Альтенбургская. С 15 апреля 1884 года супруга великого князя Константина Константиновича (1858–1915). В России получила имя Елизаветы Маврикиевны, в православие не перешла. От этого брака дети, князья и княжны императорской крови: Иоанн (1886–1918), Гавриил (1887–1955), Татьяна (1890–1979), Константин (1890–1918), Олег (1892–1914), Игорь (1894–1918), Георгий (1903–1938), Наталия (10.03.1905–10.05.1905), Вера (1906–2001). 2 июня 1915 года овдовела. В 1918 году эмигрировала вместе с дочерью Верой, сыном Георгием и внуками — детьми сына князя Иоанна Константиновича княжной Екатериной Иоанновной и князем Всеволодом Иоанновичем. Скончалась 11 (24) марта 1927 года. Погребена в Альтенбурге (Германия).

⁶ Скуратов Константин Николаевич (1874–1948) — военный деятель. Участник русско-японской войны 1904–1905 годов. Окончил Николаевский кадетский корпус (1894), Николаевское кавалерийское училище (1896), выпущен в 35-й драгунский Белгородский полк. Окончил Офицерскую кавалерийскую школу. Вступил в службу в 1894 году, корнет (1896), переименован в корнеты гвардии, поручик гвардии (1900), штабс-ротмистр гвардии (1904), переименован в подъесаулы армии, переименован в штабс-ротмистры гвардии, ротмистр гвардии (1908), полковник (1914). Служил в 35-м драгунском Белгородском полку (с 1896 года), в лейб-гвардии Конно-Гренадерском полку, обучался в Офицерской кавалерийской школе, в 5-м гусарском Александрийском полку. Командир 14-го уланского Ямбургского полка (с 17.04.1917). В эмиграции во Франции. В 1929 году член правления объединения Николаевского кавалерийского училища. Автор сочинения: Мирное и боевое прошлое лейб-гвардии Конно-гренадерского полка: В 5 т. Париж; Нью-Йорк, 1938–1951.

⁷ Христофор (1888–1940) — принц Греческий и Датский, сын великой княгини Ольги Константиновны (1851–1926) и греческого короля Георга I (1845–1913).

⁸ Ольга Константиновна (1851–1926) — великая княгиня, дочь великого князя Константина Николаевича (1827–1892) и великой княгини Александры Иосифовны (1830–1911). 15 октября 1867 года вступила в брак с принцем Датским Вильгельмом Георгом (1845–1913), избранным в 1863 году Национальным собранием на греческий престол под именем Георга I. От этого брака дети: Константин I (1868–1923), Георг (1869–1957), Николай (1872–1938), Мария (1876–1940), Андрей (1882–1944), Христофор (1888–1940), Александра (1870–1891). Овдовела 5/18 марта 1913 года после убийства мужа в Салониках. В 1920 году, после смерти своего внука Александра и до повторного вступления на престол своего сына Константина, исполняла обязанности регента Греции (17 ноября — 19 декабря 1920 года). Скончалась 18 июня 1926 года в Риме.

⁹ Татьяна Константиновна (1890–1979) — княжна императорской крови, старшая дочь великого князя Ко