Доживи, мой цветок...

Под небом Байкала
Под небом Байкала у горной гряды
Раскинулся город Слюдянка.
Есть в имени этом и блеск от слюды,
И рынды тревожные склянки.
На рельсы истории память легла,
Пыхтя паровозною тягой.
Пред ней расступается вечности мгла,
Возносятся стяги «Варяга».
Чугунным прокатом катилась война
На спинах сибирских дивизий.
Пыхтела Слюдянка, а с нею страна,
И пар кучерявился сизый.
Сначала на запад, потом на восток
Катилось военное эхо...
А нынче туристов лавинный поток
По Кругобайкалке поехал.
И едет в Слюдянку, и прет молодежь
В штанах с голопупым фасоном...
Европа ли, Азия... крики, галдеж
Да пошлые песни шансона.

* * *
Уходи в дорогу с легким сердцем,
Оглянись на прожитую жизнь.
Поклонись друзьям-единоверцам,
Дорогим могилам поклонись.
Там, в овражке за избою крайней,
Золотится густо лебеда.
Закрадется думка не случайно:
Может, оставляешь навсегда.
Щебетуньи ласточки не свили
Гнезд своих, не вывели птенцов...
Две жены со мной несчастны были,
Взращивая резвых сорванцов.
Знать, от Бога волюшка поэта.
Не загнать к порогу, под каблук.
Вон опять несет тебя по свету
За леса, за индевелый луг.
Ледяные ветры дуют в спину,
Вновь один встречаю холода.
Расскажу я грусть свою осинам
И пойду неведомо куда.

* * *
Затянулось прощанье мое
На земле.
Скоро осень закончит балы.
А любовь — как цветок
На гранитной скале,
Лепестки от мороза
Белы.
Удивителен мир,
Удивительна жизнь
В побеждающей силе любви.
Ты сильней закрепись,
До весны продержись,
Доживи, мой цветок,
Доживи!
Все, что было с тобой,
То случилось со мной
На бугристых дорогах судьбы.
То ли птицы поют,
Нарушая покой,
То ли голос
Прощальной трубы.
Но чем больше потерь,
Тем настойчивей жизнь
Манит нас отголоском любви...
Ты сильней закрепись,
До весны продержись,
Доживи, мой цветок,
Доживи!

Мечта
Отцу Назарию, монаху Свято-Духовского монастыря в Почаеве
Впереди лишь бездна вечности,
Позади — небытия...
Доброхотом человечности
Стань же ты, душа моя.
От мирских сует до пагубы
Только руку протяни.
Мне о Боге думать надо бы
Все оставшиеся дни.
Мне бы к храму да к причастию
Свят-дорожку проложить.
Чтобы в Боге тихо, счастливо
На земле еще пожить.
Вы простите, люди милые —
Други, недруги, родня,
По воде пусть пишут вилами
Все, что знали про меня.
Там, в скиту, под сенью липовой,
Я лампаду засвечу
И, молясь, о прошлом всхлипывать
Ни за что не захочу.

* * *
Торчат стволы, объеденные палом,
Но путника не трогает печаль.
На месте пепелища в блеске алом
Цветет, благоухает иван-чай.
И вновь стогами разродилось поле.
И вновь зовет дорожная верста.
Диктует жизнь свои закон и волю.
Я покидаю вас, мои места.
Пойду куда? За чем? И сам не знаю.
Русь велика, не считано дорог.
И все же возвращенье загадаю,
Монетку закопаю под порог.
И где земля отыщется такая,
Не страшно на которой умирать,
И перед смертью, руки простирая,
Захочешь вдруг ее поцеловать...
Простите все, кого в пути обидел...
Забросит ветер семя невзначай,
Я к вам вернусь черемухой в обитель
Иль обернусь, как пепел, в иван-чай.