Об авторе
Елена Калугина
Елена Сергеевна Калугина более 40 лет работает на кафедре ГИС РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина. С 1991 года читает студентам кафедры авторский курс, посвященный русской культуре. Более 20 лет является бессменным руководителем студии истории русской поэзии «Зеленая лампа» Дворца культуры «Губкинец». Е.С. Калугина — один из организаторов Всероссийского поэтического конкурса пушкинского молодежного фестиваля искусств «С веком наравне», его бессменный член жюри, редактор поэтического молодежного сборника «Современники». Живет в Москве.
Скифская стрела
Тогда зима была,
Мороз был зол и сладок,
И скифская стрела
Вонзилась меж лопаток.
И человек с лицом
Стреляющего скифа
Был суеты концом
И был началом мифа.
Он был моей судьбой,
Он был в ней переменой,
Он был самим собой:
Стрелком с рукою верной.
За сорок был мороз.
Стояла ночь такая,
Что поцелуй замерз
И до весны не таял.
Ночь — для любви, для дел
И для расплаты утро.
Ты на меня глядел
Насмешливо и мудро.
Ты знал, что я — твоя
Добыча и потеря,
И ты любил меня
И сам себе не верил.
Прощай, охотник! Путь
Уводит от порога.
Какого помянуть
Языческого бога?
Кого благодарить
За этот странный вечер?
Кого должна молить
О невозможной встрече?
Но не исправить зла.
Не разгадать загадок,
И скифская стрела
Дрожит между лопаток.
* * *
Умнее становлюсь с годами!
Уже себя не обмануть,
И вижу, что почтенной даме
Годится лишь почтенный путь.
Нельзя ей виснуть на заборах
Или летать на помеле,
Тонуть в любовных разговорах
Да искры раздувать в золе.
Все понимаю — и не смею
Поднять своих влюбленных глаз.
О, как бы снова стать глупее —
Еще один, последний раз?
Косогоры
Пойду на размытую глину дорог
Великой российской равнины,
И собственный опыт, как школьный урок,
Расправит усталую спину.
Пора выходить на дождливый простор
И верстами душу измерить,
И в русский размытый крутой косогор
Как в высшую правду поверить.
И если уж хватит пространства души
По мерке российских просторов,
Тогда возвращайся и снова пиши
О правде таких косогоров.
Идея
Становлюсь Идеей, это ясно:
Женщины все меньше с каждым днем...
И горю бессильно и напрасно
Светлым, но не греющим огнем.
И под этой добровольной схимой
Я живу отшельницей в миру.
Дни бегут за днями мимо, мимо,
Догорю и, может быть, умру.
Это — плоть. Бессмертная идея,
Будоража юные умы,
Поплывет в эфире, не старея,
Из телесной вырвавшись тюрьмы.
Только жаль мне брошенного тела,
Бывшего мне домом столько лет:
Я ведь быть идеей не хотела,
Так случилось. И возврата нет.
Июньская интеллигенция
...Вот так до самого рассвета,
Глотая разведенный спирт
И говоря про то, про это,
Интеллигенция сидит.
Один стихи бормочет в трансе,
Другой, лохматый, как пророк,
Кричит о русском декадансе,
А третий больше пить не мог,
Четвертый, глуховат немного
И как попал сюда — бог весть,
Невнятно говорил про Бога
И прерывался, чтоб поесть.
Струился синими слоями
По комнате густейший дым,
А четверо не знали сами:
Зачем сидим и говорим?
А утром надо на работу —
Не отдохнуть и не поспать,
И никому уж неохота
Ни пить, ни есть, ни рассуждать,
Но снова слышно: «Русь», «масоны»,
«Христос»... «Чайку?» — «А водки нет?»
И в окна наплывает сонно
Июньский призрачный рассвет.
Интересная жизнь
Жить, конечно, интересно,
Только утомительно,
Скучно, коль живешь ты пресно,
Скучно и мучительно.
Я живу то так, то эдак
Уж восьмой десяточек,
У кого б спросить совета,
Как прожить остаточек?
Если будет он короче,
Я на то не сетую,
Я сама, раз дело к ночи,
Столько насоветую...
Тетрадь
Что сочинилось, то забылось,
А после, мертвенно-бела,
Тетрадь безжизненно ложилась
На самый краешек стола.
А что мечталось, то являлось
В каком-то облике чужом,
Моя душа опустошалась
Каким-то страстным грабежом.
И было ясно, что напрасно
Пытаться что-то уберечь.
О, как бессилие ужасно,
Когда тебе изменит речь!
И я молчала и мычала,
Смотря на белые листы,
И это было лишь начало
Моей грядущей немоты.
- Комментарии
Загрузка комментариев...