Маленький Будда

Вечерами Светлана смотрела фильмы о путешествиях. До тех пор пока не начнут слипаться глаза, чтобы выключить ноутбук и сразу забыться, уснуть. Иногда ей это удавалось. Иногда нет, тогда лежала и думала, представляла те страны, города, тех необычных или обычных людей, о которых рассказывалось в фильме...

Но неизбежно мечтания о дальних странах спотыкались о мысли, от которых она и бежала в эти страны... Об одиночестве... Собственно, все остальное, все ее беды и проблемы и проистекали из одиночества.

Она думала о своем одиночестве и не понимала, за что же оно ей дано.

Ну как это все случилось? Она единственная дочь, родителей давно нет на этом свете, не говоря уж о бабушках-дедушках. Замужем была и развелась. Детей нет. Работает она в одном из отделов местной администрации. «Начальник среднего уровня», что уже не предполагает особо дружеских с кем-то отношений. Подруг не бывало и в детстве...

И вот ей сорок два и она одна. И очередной фильм про индейцев Амазонии закончился, а она не уснула. И думает теперь о том, что там, в Бразилии, на берегах Амазонки, в страшных непроходимых джунглях люди живут счастливо — потому что вместе, своим племенем, своей семьей. А она даже не знает, как зовут соседей по лестничной площадке... И ведь она сама в этом виновата. Но... не идти же знакомиться. И уже ничто — ни книги, ни фильмы не помогают от таких мыслей. Не помогает даже церковь, куда заходит она иногда, чтобы поставить свечку и постоять на какой-то непонятной, но красивой до слез службе...

Так было вчера, и позавчера, и уже много дней и ночей...

Сегодня она смотрела фильм про «маленького Будду» — человека, живущего то ли в Тибете, то ли в Гималаях. Он самый маленький человек в мире. Местные жители почитают его как божество, называют маленьким Буддой. Он живет с родителями в какой-то лачуге. Когда его выносят в город, люди не видят в нем человека, они видят в нем «маленького Будду», приносящего счастье, и стараются коснуться его...

— Я бы хотел иметь друга, но люди не хотят дружить со мной, потому что я маленький и потому что «Будда». Но я человек... — говорил в камеру этот человек двадцати с чем-то лет. Ковылял по своему убогому дворику, улыбался...

И Светлана почувствовала, как текут слезы по ее щекам.

— Я хожу в храм Будды и прошу, чтобы он исполнил мои мечты. Будда помогает мне... — Маленький Будда споткнулся, посмотрел вниз, на свои крохотные ступни в детских тапочках (вернее, это камера оператора «осмотрела» его сверху вниз), и, виновато улыбаясь, сказал чужим голосом, на чужом языке: — Он не всегда мне помогает...

Светлана рыдала от жалости к «маленькому Будде». Впервые за много ночей она не вспомнила о своем одиночестве.

«Господи, помоги ему, дай ему друга, Господи... Пусть Будда услышит его молитвы», — взмолилась вдруг она, умом понимая, что так молиться нельзя, но не находя других слов.

Утром, перед работой, она зашла в храм. Помолилась перед иконами, поставила свечку. Спросила у старушки за свечным ящиком:

— Скажите, пожалуйста, как можно исповедаться?

— А ты крещеная ли? — ответила старушка вопросом.

— Крещеная...

— На исповедь приходи в субботу, дак сразу и причастишься, — участливо сказала старушка, но добавила построжевшим голосом: — Если батюшка допустит, конечно.

— Спасибо вам, — сказала Светлана.

— Дак ты приходи, — окликнула ее старушка.

— Приду.

В далекой горной стране, в Непале, рано утром отец нес на руках «маленького Будду» в храм. Уже несколько дней за ними повсюду следует съемочная группа — шумные богатые иностранцы. Они снимают каждый шаг «маленького Будды». Ему и его родителям это не очень нравится, но иностранцы хорошо платят. На эти деньги можно пойти на местный рынок и выбрать любую еду и одежду.

Он снял свои крохотные тапочки, проковылял к статуе Будды, огромной, как гора, и благоговейно опустился на колени...

Он понимал, что люди никогда не будут считать его таким же, как они, человеком, что он навсегда, до конца своей жизни, — одинок. Но у него хотя бы есть родители. Есть большой Будда... И он молился о тех людях, которые выглядят как все другие люди, живут в таких же домах, ходят на работу, но при этом одиноки... Он молился о том, чтобы не было горького, печального одиночества... И он почувствовал прикосновение Бога. И когда он вышел из храма и иностранцы на плохом английском спросили, как он помолился, он ответил, что сегодня Будда услышал его.