На стыке земли, воды, неба

* * *
Вдоль берега полно закраин и промоин,
Снежок фаты летит, и таинство идет,
А все-таки река не поднимает лед,
И он лежит, тяжел, по-зимнему спокоен.
Но наступает час, который был обещан
При сотворении, — сейчас наверняка
Сквозь зимний циферблат промчатся стрелки трещин,
Роженицей надежд загомонит река.


* * *
В глазах, в душе — повсюду белизна.
В краю снегов пою поэму снега —
Снег, белый снег воспой и можешь смело
Надеяться на...
Впрочем, ни на что, кроме следов,
Теряющихся вскоре
И вовсе незаметных на просторе
Снегов.


* * *
Все так же радостно и звонко
Здесь Лама чередой запруд
Течет, и облака плывут...
А волок был когда-то тут,
И невысокая копенка
Все тот же означает труд...

Так отчего, скажи на милость,
Неприхотливый человек,
На берегах равнинных рек
Вся наша жизнь не изменилась
И не изменится вовек?..


* * *
Причалы ближних сел, паромы, катера
В ковше порта рядком зимуют уж полгода,
А выходить на Обь все не придет пора,
И надобно еще дождаться ледохода.

В последний ржавый борт бьют гулко молотки.
Томится человек у двух времен на стыке.
И корабли свои все красят речники,
А вместо шума льдин над Обью галок крики...


* * *
Необозрима — от края без края! —
Обь, ты сливаешься с небом Алтая.

Льдины с верховья трещат под обрывом
И в хороводе плывут молчаливом.

Жизнь закружилась и вдруг повернулась —
Паводок! — в небо душа потянулась...


* * *
Чем меньше река, тем извилистей русло.
Ты то веселишься, то вдруг тебе грустно.

Спрямить, все спрямить!..
Так не раз уж бывало,
Когда в половодье шальная река,
Разлившись, сводила на нет берега,
А вскоре опять их себе намывала.


* * *
Сквозь бурелом, ища привала,
Мы шли вдоль берега с утра.
Нам направление давала
В порогах шумная Мегра,

Ход семги, холод, — в том апреле
Нам повезло вечерней мглой:
Сквозь морось добрели до цели —
К заброшенной избе курной.

Набрав валежника, закрылись
И развели костер в углу.
Дым прижимал, и мы склонились
К еде на земляном полу.

За лапником на чистый воздух.
Ель топором я обмахал
И вновь в избу — дым дал нам роздых,
Стелился и тепло держал...


* * *
Прервал вертолет наш последний ночлег —
Костер заливаю водой.
И долог был месяц, да короток век —
Мегра, я прощаюсь с тобой!

Машину от берега сносит к реке,
Пилот удержать норовит —
Они только снизиться могут в тайге,
И бешено крутится винт.

Спасибо, что вспомнили нас, погранцы,
Спасибо, что снизились к нам.
Я снова во все собираюсь концы,
Будить глухомань по утрам!

Закинул палатку, улов и рюкзак,
Снастей и удилищ набор,
А винт завертелся пронзительно так,
Что сам я кидаюсь на борт.

Взлетаем, уходим с обжитой земли —
А лов был удачным вчера!
И вот уже берег остался вдали
И темная точка костра...


Отлет

Коротенький разбег нерейсовой пэошки —
Под крылья травяной ушел аэродром...
Ты смотришь на мостки, на свой дощатый дом,
На церковь, где чадят перед иконой плошки.

А ты летишь в Москву, чтоб снова биться лбом,
И с жалостью тебя там встретят по одежке,
Как провожает здесь, колеблясь под дождем,
Лишь слабая ботва невызревшей картошки.


За кедрачом

Шишки — лакомство тайги,
Колотом стучал, натряс их,
Третий увязал матрасник,
Да промокли сапоги.

«Тут всего минута ходу —
Дальше сами, без меня».
И пошел я к теплоходу,
Доберусь средь бела дня.

Вдруг просел под шагом мох,
В яму кубарем скатился,
Надо мною лес склонился,
Вылезай — не будешь плох.

Глядь-поглядь: сторон четыре,
Енисей-то лишь в одной.
Зенки разошлись пошире —
А тайга стоит стеной...

Матери молитвы сбылись —
Не пропал я средь страны,
Лиственницы расступились,
Я увидел валуны.

Не прошел я жизни мимо,
Не пришла еще пора:
Вон кораблик мой родимый —
Километра полтора...


У Авачинской бухты

На стыке земли, воды, неба
Были Беринг, Лаперуз, Хабаров,
Слушали ветер, смотрели на скалы.
Здесь и до них волны катились...


* * *
На этой океанской широте,
где в сотни верст ветра берут разбег,
в какой невыносимой тесноте
работает и служит человек.
В отсеке узком, в трюме, в цехе узком —
великое терпенье в духе русском!


* * *
На читинской грузовой,
Где заждались эшелоны,
Только волей непреклонной
Жизнь идет в мороз лютой.

Минус сорок. Ветер, снег,
Гарь и горки ледяные —
В них колодки тормозные,
Отработавшие век.

Работяга бьет — размах
Скрадывает телогрейка.
В тех колодках нержавейка,
Бьет за совесть, не за страх.

Наледь скалывает, бьет,
Лом в руках его летает, —
Будущее приближает,
Сокрушая ломом лед...


* * *
Подняв, как крест, победный красный стяг,
В агитпоход, пусть все еще девятый,
Я направлялся в приполярный мрак,
Сияньем комсомолии объятый.

Глашатай смысла, я не замолкал,
Мой голос и призывен, и свободен:
Вперед! На север! На лесоповал!
В десятый раз вернем мы Крест Господень!