По звездам...

* * *
Вселенная не знает про меня
И мне объятья раскрывать не станет,
А ради счастья моего — местами
Небесные созвездия менять.

Вселенная ведет свою игру,
Где я живу, но ничего не значу.
Она не рухнет, не зайдется в плаче,
Как только я возьму да и умру.

Вселенная верна себе самой,
Но никому и ничему другому.
Она не приютит, не станет домом
И не откроет мне пути домой.

Но я живу...
Созвездий в вышине
Расположенье кажется неважным.
За счастьем не гонюсь и нервом каждым
Я чувствую: Вселенная — во мне.


* * *
Совсем не манят горизонта дали,
И странствовать не тянет по планете.
Но страсть по далям — не земным, не этим —
Душа при жизни утолит едва ли.

Не снятся гор отвесные массивы
И в облаках вершины снеговые.
Не горные рельефы, а другие
Влекут мой дух высоты и обрывы.

Не покидая стен своей квартиры,
В недосягаемых краях блуждаю.
И вниз лечу стремглав с иного края,
Не устояв перед загадкой мира.


* * *
Сколько б ни упало с неба звезд —
Млечному Пути не стать короче...
И все так же манит каждой ночью
В бездну опрокинувшийся мост!

Мне б хотелось вместе с той звездой —
Да с моста, в объятия простора!
Лишь бы испытать порыв и скорость
И побыть на равных с высотой...


Моя звезда

Звезда моя мечтала пересечь простор небесный,
А не сиять недвижно с высоты.
Но звездам только для того дано срываться с места,
Чтоб люди тоже верили в мечты.

Дано сорваться было ей — постичь свободы тайну!
Лучи, подобно крыльям, на лету
Она простерла, но упала вниз, подобно камню:
Отвергла высота мою звезду.

А я живу...
Не потому ли, что желанье чье-то,
Поведанное лишь полночной мгле
В тот миг —
Последний для звезды —
Свободного полета,
Еще не претворилось на земле?..


На грани

Я сплошное сейчас молчание...
А хочу превратиться в отчаянный крик.
Ощущаю себя на грани я,
Где сливается с Вечностью миг.

Где сливается с невозможностью
Непригодная к жизни возможность моя.
Где я вижу и правду, и ложь свою,
Только слиты обеих края.

И хочу докричаться Господа!
И хочу, домолчавшись, услышать ответ.
До Него же на грани рукой подать —
И неважно, Он Есть или нет.


Шут на коне

А люди смеялись и хлопали мне.
А мне нестерпимо хотелось навзрыд
Расплакаться.
Весь мой, наверное, вид
Являл им шута — но на белом коне.

И было сойти неуместно с коня,
Прервать не ко времени было тот смех...
Могу ль обмануть ожидания всех
Людей, что поверили дружно в меня?

Точнее, поверили: я — это шут.
Во всем остроумия блеске предстал
Пред ними, чтоб весь развернуть арсенал
Острот в отведенные десять минут.

И люди смеялись.
А конь подо мной
Разыгрывал танец — старался как мог.
Мы с ним, болевой перепрыгнув порог,
Решили, что шут из меня неплохой.


Вкусы одиночества

Я люблю посидеть с одиночеством в тесных кафешках,
Придавая салатам его характернейший вкус.
Как впервые, распробую, сколько возможно помешкав.
Как всегда, с возвращеньем домой хоть чуть-чуть задержусь.

Просто дома горчит одиночество, сколь ни сидишь с ним...
Не помогут салаты: заесть невозможно ничем.
Что салаты, когда шоколад мне покажется лишним —
Панацея от горечи жизни!
И тошно, да ем...

А бывает, я ем лишь себя,
Что не выход, конечно.
Нет исхода из собственного ненасытного «я».
Возвращенье к себе и в себя все равно неизбежно.
И проходят года, и теряется вкус бытия...


Джинсы

Как я без них и куда?
Всяких костюмов строгих
Знать не хочу и в гробу.
Время придет ложиться —
Пусть похоронят меня в старых, потертых джинсах,
Что и в мороз, и в жару мне облекали ноги.

Джинсы ко мне приросли, будто вторая кожа.
Первой как будто первей!
Стали моею шкурой.
То есть совпали во всем джинсы с моей натурой.
С ними, точнее, она. Впрочем, одно и то же...

Время придет, и тогда — станет моя природа
Выше порядков и норм, станет легко без тела.
Только без джинсов-то как?
Разве душа хотела
Быть на свободе без них?
Какая без них свобода?..


По звездам

Звезды, сияя, разве не о Тебе
Шлют с высоты на землю Благую Весть?
Кто-то по ним прочтет о своей судьбе.
Я не могу по звездам о ней прочесть.

И не могу понять своего пути,
Спрашивая Тебя. Но не Твой ли путь —
В каждом земном?
Свети о Себе, свети —
Может, пойму себя хоть когда-нибудь...

Господи, верю: судьбы — они Твои,
Каждая — Твой ответ и к Тебе вопрос.
Может, постигну, что обо мне таит
В небе ночном Евангелие от звезд.


К сроку

«Всему наступает назначенный срок,
Когда это нужно, ни поздно, ни рано...» —
Твержу и твержу я себе как урок,
Пока зашиваю смертельную рану.

Она не желает никак заживать,
С убийственной стойкостью не убивая.
И мне остается ее зашивать.
Она — остается смертельно живая.

И я, повторяя урок, не пойму...
Не в силах понять — вразуми меня, Боже:
Наступит назначенный срок — но чему?
Затянется рана? Меня уничтожит?

А может, затянет, раскрывшись, меня
Надорванной мыслью: не действуют сроки!
Не значат ни йоты для Судного дня,
Когда не спасут ни рубцы, ни уроки.


Свобода

Я снова и снова бегу в западню,
Откуда не будет обратного хода.
Вполне добровольно себя загоню —
Туда.
Вот такая свобода.

Я снова себя по рукам и ногам
Опутаю сетью своих же запретов,
Откуда не вырваться.
Просто не дам.
Свободою будет и это.

Я снова на собственной шее петлю
Затягиваю...
Цепенею от страха
При мысли, себя на которой ловлю:
Свобода не в том ли, что плаха

Готовится мною — себе и что казнь
Вполне добровольна как способ ухода
На Суд Наивысший?
И к черту боязнь!
Решимость нужна и свобода.


Ритмы

Моя молитва — только об одном.
О чем — Ты знаешь Сам, хотя молчу,
Когда с Тобою остаюсь вдвоем:
И вслух ни слова, и не жгу свечу...

Молюсь Тебе — пульсацией строки,
Что ощутима в сердце и в висках.
И ритмы эти столь же глубоки,
Как суть молитвы на иных устах.

От этих ритмов сердце — голый шрам,
А в голове — немолкнущий набат.
Но я их берегу и не предам,
Добьют меня, но пусть во мне звучат.

Ты слышишь, Боже. Знаешь наизусть,
О чем моя последняя строка,
Которой нет еще, но я молюсь —
И гулко шрам пульсирует пока.


На столпе

Продолжается пост.
Не Великий, скорей — Величайший.
Мой пожизненный пост.
Не гадаю об участи, мне уготованной дальше.
И не в этом вопрос.

Я хочу сознавать, что вот так существую сегодня:
Утвердясь на столпе,
На котором, мне кажется, ближе я к воле Господней.
Да и ближе к себе.

Ко своей лишь Единому Господу ведомой сути.
До Него как до звезд...
Но рукою подать — со столпа.
Не гадаю, что будет.
Продолжается пост.