Прогорклая правда тех лет

Прогорклая правда тех лет

Сорок первый

Рассыпавшаяся медь оркестра

над вздрагивающей мостовой,

и вдоль толпы, притихшей, пестрой,

идет сурово пыльный строй.

Тогда мальчишкам представлялась

война как славная игра.

Но нам бойцы не улыбались —

все шли к вокзалу до утра.

Был сорок первый с летом знойным.

Кресты бумаги на окне.

Считали все: как прошлым войнам,

недолго этой быть войне.

Но, опрокинув все расчеты,

продлились страшные года.

В недетских утонув заботах,

умчалось детство навсегда.

И в памяти лишь медь оркестра

над вздрагивающей мостовой

и вдоль толпы, притихшей, пестрой,

идет сурово пыльный строй.

Дети войны

Мы — дети войны,

мы последняя память живая

тревог, похоронок,

бомбежек и поздних побед.

Уйдут победители,

следом за ними ступая,

мы вдаль понесем

прогорклую правду тех лет.

Мы лишь дети войны,

и немногие впрямь воевали,

но на многих ладонях

остались недетской работы рубцы.

Мы войну пережили,

запах гари и горя вдыхали,

мы ей цену узнали,

пусть не ту, что отцы.

Хатынь

Звенят колокола Хатыни,

скорбя и плача день и ночь.

Печалью прошлое нахлынет,

и в горле ком не превозмочь.

Старик ребенка неживого

на бронзовых руках простер.

Навек окаменело слово,

в глазах навек застыл укор.

Удар! И звон глухой и долгий,

минувшего тревожный зов.

То голоса, что здесь умолкли,

вселились в медь колоколов.

А жизнь шумит вокруг Хатыни.

И снова буйствует весна.

Здесь гарью пахнет и поныне,

здесь не окончилась война...

Песни детства

Солдатская песня да кружка вина,

и солнце по-новому светит.

Окончилась только что злая война,

а мы ее малые дети.

Отцы далеко, матерей дома нет,

и вот, увлекая друг дружку,

на горло берем за куплетом куплет

и цедим веселую кружку.

А песня о том, как шофер фронтовой

ведет по дороге машину

и верит: живым возвратится домой,

минуя бомбежки и мины.

От дружного хора — весь дом ходуном,

пылают воинственно щеки,

и каждый машину в тот миг за рулем

ведет по военной дороге.

Воинственность песни — не наша вина:

не знали других и не пели.

Нам тоже пришлось бы, не кончись война,

надеть фронтовые шинели.