Свет мерцающих берез

* * *
Пойдем
посмотрим на фиалки,
Которые с утра взошли.
Они томились в душном мраке —
В утробе матушки земли.

Их время затаенно зрело,
Как свет восхода на воде.
Они еще глядят несмело
В свой первый, незнакомый день.

Они еще тоски не знают
И увядания цветка
И что другая жизнь — лесная —
Неимоверно далека.

Здесь, в суетливом, шумном парке,
Их жизнь короткая пройдет...
Пойдем
посмотрим на фиалки,
Боюсь,
их кто-нибудь сорвет.


* * *
Проснуться в поезде нескором,
Где не торопятся дела,
И увидать страну, в которой
Когда-то в прошлом ты жила.

И с ней свои года делила,
Гляделась в зеркала озер
И по ее лугам ходила,
Где выткан лютиков узор.

Ее молчание и речи
По-детски чувственно-просты.
Бегут мне радостно навстречу
Леса, дороги и мосты.

Душа колодца, свет рябины,
Березы старой седина...
За все разлуки и обиды
Прости меня, моя страна.

А поезд катится нескорый,
Внутри царапается грусть...
Там, за мостом, земля,
которой
Я низко в ноги поклонюсь.


Моей деревне

Жди меня, родимая деревня,
Не печаль своих озерных глаз.
Зелено темнеет бор твой древний —
Здесь мой дом,
и здесь я родилась.
Помню, помню, что зовусь твоею,
Что в чертах твоя краса видна,
И твоим дыханьем ветер веет,
И твоя мне снится тишина.
Скоро лягут первые покосы,
Отдыхает лодка на мели...
Твой негромкий зов многоголосый
Чувствую биением земли.
Дальний берег...
Плеск воды у кромок...
А река бежит за вечный край...
Милая деревня — свет черемух, —
Ты меня дождись,
не умирай...


* * *
Молюсь тому,
что выпало мне здесь
На землю мимоходом опуститься.
Так в длительном полете дальнем
птицы
Спускаются всей стаей
в ближний лес.
Чтоб дух перевести среди ветвей
И вечной жизни скрытый ход
заметить.
А после ранним утром на рассвете
Подняться снова к высоте своей...
Молюсь Тому,
кто дал мне здесь побыть,
Благословив молитвой молчаливой,
И научил
без счастья быть счастливой
И человека грешного любить.


В березняке

Все в прошлом — то, что не сбылось,
И счет потерь,
и груз сомнений...
Есть только этот день, и тени,
И свет мерцающих берез,
И влажность веток под рукой,
И этот лес, родной и вечный,
И краткость жизни быстротечной,
С которой миришься легко...
И здесь одной в березняке
Так радостно с природой слиться
И ненадолго отразиться
В неярком крохотном цветке.


Из цикла «...И Пушкина снова прочесть»

* * *
Как просто жить и просто быть
Душой земли, душой народа.
Да не иссякнут эти воды
И этот свет родной избы,
Хранящей солнечную связь
Незримой тканью пуповины
С полями, небом и рябиной,
Забредшей по колено в грязь,
С разбегом речек и дорог,
С распутицей и непогодой,
С весенней радостью природы
И снегом, что придет в свой срок.
И в сумраке вечернем жечь
Огонь в окне для всех идущих
И пуще глаза, жизни пуще
Оберегать родную речь.


* * *
Уже на «ты» он с Кишиневом —
Обеды, дни в кругу семей
И споры бурные с Орловым
О вечном мире на земле.
Но угодил поэт-изгнанник,
Себя с Овидием сравнив,
Из романтических мечтаний
В неромантические дни.
Его свобода — плод запретный,
От Кишинева он устал,
А город жизнью многоцветной
В его творения врастал...
Просил Овидий о прощенье
И малодушно слезы лил,
А славянин своим решеньем
Удел судьбы благословил.
Не ждал он милостей и даже
Стихом о том не намекнул.
Но, уезжая, после скажет:
— О Кишиневе я вздохнул...


* * *
Улыбнись, Натали, улыбнись, —
Очаровано сердце поэта.
За одно за мгновение это
Он отдаст свою бренную жизнь.
Боже мой, как же ты хороша!
На беду или счастье — кто знает...
Он согласен...
Он все принимает...
Складки платья так близко шуршат.
Тонкий стан...
Поворот головы...
Улыбнись — и для счастья довольно.
А когда будет горько и больно,
Он тебя заслонит от молвы.
Не кокетство,
Не светский каприз —
На лице твоем музыка света...
Чтоб запомнить счастливым поэта —
Улыбнись, Натали,
Улыбнись...