Срок работы пробной версии продукта истек. Через две недели этот сайт полностью прекратит свою работу. Вы можете купить полнофункциональную версию продукта на сайте www.1c-bitrix.ru. Тринадцать. Стихи
При поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
119002, Москва, Арбат, 20
+7 (495) 691-71-10
+7 (495) 691-71-10
E-mail
priem@moskvam.ru
Адрес
119002, Москва, Арбат, 20
Режим работы
Пн. – Пт.: с 9:00 до 18:00
«Москва» — литературный журнал
Журнал
Книжная лавка
  • Журналы
  • Книги
Л.И. Бородин
Книгоноша
Приложения
Контакты
    «Москва» — литературный журнал
    Телефоны
    +7 (495) 691-71-10
    E-mail
    priem@moskvam.ru
    Адрес
    119002, Москва, Арбат, 20
    Режим работы
    Пн. – Пт.: с 9:00 до 18:00
    «Москва» — литературный журнал
    • Журнал
    • Книжная лавка
      • Назад
      • Книжная лавка
      • Журналы
      • Книги
    • Л.И. Бородин
    • Книгоноша
    • Приложения
    • Контакты
    • +7 (495) 691-71-10
      • Назад
      • Телефоны
      • +7 (495) 691-71-10
    • 119002, Москва, Арбат, 20
    • priem@moskvam.ru
    • Пн. – Пт.: с 9:00 до 18:00
    Главная
    Журнал Москва
    Поэзия и проза
    Тринадцать. Стихи

    Тринадцать. Стихи

    Поэзия и проза
    Сентябрь 2024

    Об авторе

    Ксения Толоконникова

    Ксения Андреевна Толоконникова родилась в Москве. Окончила Литературный институт имени А.М. Горького (семинар Татьяны Александровны Бек и Сергея Ивановича Чупринина). Работает директором музея «Советский Союз: вера и люди» при храме Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках. В последние несколько лет занимается поддержанием жизнедеятельности музея. Публиковалась в журналах «Арион», «Октябрь», «Знамя». Живет в Москве.

    * * *
    Я сама из нас. (Так выстой
    да припрячь убогий скарб.)
    Отдаю всех символистов
    за некрасовский раскат.

    Акмеистов — нет. И Блока
    не отдам. (Никто и не
    претендует. Одинока
    и смешна ты в том кине,

    где как будто что-то значит
    твой виш-лист,
    где над книжицей заплачет
    гимназист.)


    * * *
    Суло чемо, усни. Одна
    над Сиони и здесь луна.

    На Мкинвари лежат снега,
    Мктвари щупает берега.

    Море дышит, лоза растет.
    Все проходит, но счастлив тот,

    кто на грядке уснул щекой,
    как на облаке. Вот покой

    незаёмный. К земле зерно
    тянет. Пей до дна. Ляг на дно.


    * * *
    Сидеть бы тебе пониже,
    глядеть бы тебе поближе,

    расти бы тебе вполсилы,
    вполсилы да некрасиву,

    да дурню быть, да увечну,
    весь век бы лежать запечно,

    смеяться б тебе вполсмеха.
    Куда ж ты, зачем поехал?

    Другие пускай на рожон бы.
    А ты-то ж куда, рожонный

    да пестованный? Да что ты!
    Все ходят они пехотой,

    куда не достать крапивой
    (поймала бы — отлупила),

    де, сладок (не все пожгли ли?),
    отечества дым дымится.

    Где камушком положили,
    там перышком подымися.


    * * *
    Вот уехал ты на страну далече,
    а у нас здесь утро, у нас тут вечер,
    самолет летит, как звезда, моргает,
    и отец стареет и не смогает.
    Вот уехал ты, а у нас не очень.
    Он лежать лежит, да не спит полночи.
    А кому ходить за ним? Все при деле.
    То покос, то жатва. Не из-за денег
    это он, а так. Ты же знаешь папку.
    А вчера все слышал, как кто-то плакал.
    Мы и так, и эдак — мол, никого там.
    Он возьми да встань, да пойди к воротам.
    В чем душа, а крюк так и выдрал с корнем.
    Говорит, что плохо тебя там кормят.
    Что еще? Тот месяц купили телку.
    Из тебя, как видно, не выйдет толку.
    Как ты был гулёна, меньшой, надсада.
    А писать ему не пиши, не надо.


    * * *
    Где к нам податься зимой.
    Скроемся за Костромой.

    Вместо дороги леса.
    Леса поверх — небеса.

    Неба внизу — поросло
    лесом. В болотах весной

    птицам раздолье. Река
    топит луга-берега.

    Писано (летом грибы)
    в азбуке: мы не рабы.

    Вот и не. Осень, зима.
    Чухлома-Кострома.


    * * *
    Ты-то — живешь под крышей,
    с садом и огородом.
    Терпит тебя Всевышний,
    терпит тебя природа.

    Тешит тебя рассветом,
    зноем, июлем, ливнем,
    липовым цветом, сметы
    не предъявляя. Пыльно

    во поле — да и это
    не по твою особу.
    Господи, вот и лето.
    Пусть бы ему быть сонным,

    долгим, черничным, долгим,
    всем по плечу, по росту.
    На именины Ольги
    денег пошли ей просто.

    Всё же — не занимая,
    сыты, и слава Богу.
    Носит нас твердь земная,
    хоть и дрожит немного.


    * * *
    Дети придут с войны,
    скажут: а что мы знали?
    Скажут: а что нам вы?
    Выпьем. (Накроем в зале.)

    Стол раскладной, ломись.
    Дети у нас вернулись.
    Да не у всех. Уймись,
    мать. Да не все. Вам улиц

    ими поназовут
    да стадионов. Есть где.
    Что ж ты, сынок, разут
    куришь стоишь в подъезде?


    * * *
    В тот год я еще не бралась за перо.
    Читала Гайдара и Декамерон.
    Китайские яблоки грызла
    и вымахала. А Лиза-

    соседка смотрела, сказала, кино,
    где взрослые женщины пили вино,
    в нарядной одежде, на юге.
    Я не возразила подруге.

    Она была старше, в восьмой перешла
    (теперь эта разница, ясно, смешна),
    курила, пока на работе
    родители, красила ногти.

    Пред ней из девятого Вовчик был нем,
    а я и подавно смирялась. Но мне
    о женщинах взрослых в тот август
    другое кино показалось.

    В том фильме делили они мужика
    и пели, и плакали Бог знает как.
    И, помнится, зимним был вечер.
    И пили они что покрепче.


    * * *
    Вот устанешь (с чего бы? или
    с жиру бесишься, или врешь;
    и другие работали, жили),
    выйдешь прочь и пойдешь, пойдешь

    и войдешь, будто кем-то позван,
    в подгулявший осенний лес.
    Дорожи им, пока не поздно.
    Ни к кому со своим не лезь.

    Разве только кто сам замолвит
    за тебя. А так не проси.
    День к закату. Земля — к зимовью.
    Скупо дождичек моросит.


    * * *
    Не заглядись до рвотного «ура»,
    как плещет площадь маем цвета крови,
    как детвора вопит «но пасаран!»
    и девушки с характерами ловят

    шпионов, словно жадных окуней
    на удочку с простецкою приманкой,
    как свет горит в единственном окне,
    и достает тот свет до Якиманки,

    а то и до — любой топоним гож, —
    когда все спят, и мышки, и ежата,
    и бродит лишь без зонта и галош
    один влюбленный пионервожатый.


    * * *
    Не дура ли ты старая, а всё,
    а всё твердишь, что мама мыла раму,
    что прилетел в скворечник новосёл.
    На все потребы, на любую драму

    букварь дает ответ, что твой Ицзин.
    Ты знай толкуй, не предавайся лени.
    Ребята принесли эн плюс корзин
    грибов. Потом о ледоколе «Ленин».

    Усидчив был Володя-гимназист,
    мыл руки с мылом, тыкал пальчик в книжку —
    и вот. А ты? Где твой похвальный лист?
    И вот лежишь с термометром под мышкой.

    Растет. Стряхни. Веселый детский смех.
    Наш Рома мал. На верхней книжной полке
    такая пыль. У мамы сом, а всех
    народных средств — уловки и обмолвки.

    О, жженый сахар потаённой лжи —
    о будто бы одних и тех же птицах.
    О доме том, куда нам надлежит
    усталым, но довольным возвратиться.


    * * *
    У прабабки — из меня какой Гомер —
    старший сын был двадцать третьего г.р.
    Красноармеец такой-то.
    Ранен и умер от ран
    на лазаретной койке
    в сорок четвертом, с утра (?)
    (умирают часто с утра)
    января тридцатого, исполнив долг.
    Не подвел ни мать, ни родину, ни полк.
    О чем по ныне не существующему адресу
    своевременно было направлено извещение,
    в просторечии именуемое похоронкой.
    От младших факт ее получения мать утаила.
    Не выла. Наутро пошла, вероятно, на смену.
    А может, и ночью. Тогда так работали. Медный
    круглый портрет вождя и учителя
    «За доблестный труд»
    потомки найдут
    заткнутым непочтительно
    в шифоньере между пустых флаконов
    таких расхожих одеколонов,
    как «Саша», «Наташа» и проч.
    О прабабке известно: хотела дочь,
    а рождались всё сыновья.
    «К войне», — говорила семья.
    (Это весьма распространенное суеверие,
    пока, увы, не опровергнутое наукой.)


    * * *
    Вот городок — на «-ов»
    или на «-ев». Не нов.
    Будем с тобой честны:
    сиры его черты,
    кривы его бока.
    Там еще есть река.
    Речка. «Магнит», солдат
    гипсовый. Рад не рад —
    все же идешь в «Магнит»,
    после — на бережок.
    А за рекой огни,
    а от воды свежо.

    • Комментарии
    Загрузка комментариев...
    Назад к списку
    Журнал
    Книжная лавка
    Л.И. Бородин
    Книгоноша
    Приложения
    Контакты
    Подписные индексы

    «Почта России» — П2211
    «Пресса России» — Э15612



    Информация на сайте предназначена для лиц старше 16 лет.
    Контакты
    +7 (495) 691-71-10
    +7 (495) 691-71-10
    E-mail
    priem@moskvam.ru
    Адрес
    119002, Москва, Арбат, 20
    Режим работы
    Пн. – Пт.: с 9:00 до 18:00
    priem@moskvam.ru
    119002, Москва, Арбат, 20
    Мы в соц. сетях
    © 1957-2024 Журнал «Москва»
    Свидетельство о регистрации № 554 от 29 декабря 1990 года Министерства печати Российской Федерации
    Политика конфиденциальности
    NORDSITE
    0 Корзина

    Ваша корзина пуста

    Исправить это просто: выберите в каталоге интересующий товар и нажмите кнопку «В корзину»
    Перейти в каталог