Вставай, обугленное слово!

* * *
...говорить на необъятном,
сладком русском языке,
плыть до цели — и обратно
по небу, как по реке,

черпать все слова из Слова,
воду жизни — из молитв,
падать, подниматься снова,
новым восставать из битв,

снам не верить, но виденью
поразиться навсегда:
белое стихотворенье
словно полная вода,

и в кругу заздравной чаши,
на пиру заветных слов
возглашать свое, но наше
радостью колоколов,

а при встрече века с веком
не клонить своих колен —
оставаться человеком
и под гнетом перемен,

ближнему простить обиды,
всех врагов благословить,
чтоб, теряя мир из вида,
Волю Вышнюю любить.


Империя

Обречено. Обречено на слом —
И я, и ты, и вы, и сад, и дом.
Советский сад и русский дом при нем
Обречены на слом и на подъем.

Не будем колдовать и ворожить,
Не будем пыль забвенья ворошить,
А будем строить дом и сад сажать —
Чтоб с Богом жить и в Боге умирать.


* * *
Яблоки падают, падают, падают —
Время на время покинуло нас.
Тени былого собою командуют,
Не оставляя о счастье рассказ.

Да! Мы заложники счастия вечного —
Им наши взоры ослеплены.
Верной дорогою шествуем Млечною
В счастье слепом — от войны до войны.


* * *
Тает душа на пороге спасенья.
Тает душа —
От сотворенья до воскресенья
Небом дыша.

Вот! Поднимается парус над нами,
Бурей томим.
Жалко не тех, кто разбился о камень,
Кто оказался иным.

Все, что навек незабвенно и свято, —
Луч золотой.
Что ж, собирайтесь, родные солдаты,
В путь неземной.

Пусть ваших жен по ночам поднимают
Ваши тревожные сны.
Жены о счастье все вспоминают
Только в объятьях войны.


* * *
Что-то будет случаться все чаще
С нашей Богом хранимой страной,
С нашей юной и вечно спешащей
За границу родной стороной.

Но пока наполняет колодцы
Сила русских подземных вод,
Не печальтесь! И юность вернется,
И раскроет объятия солнце,
И прольет благодать небосвод.


Осенняя песня

Вставай, вставай, обугленное слово!
Я песню радости спою тебе.
Угрюмый жар пожара мирового,
Пылавшего в твоей судьбе,

Погас. И только ветер гонит пули
По русскому бродвею день за днем
Да истукан в последнем карауле
Охвачен красным, треснувшим огнем.

Вставай, вставай, измученное слово!
Тебя пытали так, что лишь душа
Одна осталась от всего живого,
Да и у той — ни крова, ни гроша.

Но свет горит. И на осеннем поле
По золотому черное легло.
И в этой непреклонной, вечной воле
Всплеск легкого дыханья твоего.

И праздничное налетает чувство,
Что выздоравливаешь ты,
Что пенья русского веселое искусство
Сорвет печать сердечной немоты.

И как лесов осеннее цветенье
Рисунком нежным в воздухе сквозит,
Так близкий снег — не снег, а вдохновенье,
Когда с землею небо говорит.