Юбилейные стихи

Дети жизни

Ты вновь обиделась и грубо
в сердцах сказала: уходи!..
Истерика кривила губы,
и отдавалась боль в груди...

Но я не уходил... Тогда ты
ушла сама, куда глядят
глаза в косых лучах заката, —
лишь вьюга вздыбила твой плат...

Беда! Беда! — я спохватился,
но вот не поздно ли совсем?!
Забыв себя, я чуть не бился
башкой об штукатурку стен.

Опомнившись, в мороз без шапки
я выбежал и поспешил
найти тебя на танцплощадке,
забитой снегом до перил.

Ты плакала... И все ж за плечи
себя позволила — обнять.
И сразу стало как-то легче
мне стылым воздухом дышать.

Вернулись в дом, уже не зная,
кто виноват из нас двоих.
О, жизнь, ты все же мать родная,
не обижай — детей своих!..


* * *
Вдали от ссор и неурядиц,
что так измучили — меня,
как удивителен багрянец —
летящего навстречу дня!

Как солнечно и животворно
распелись соловьи в бору!
Когда-то я умру, бесспорно,
но здесь — вовеки не умру...


* * *
Я знаю, что в жизни ясной моей
до самых последних высоких дней
глупо — верить лишь в счастье,
как ни люби сильней и сильней,
как ни пиши верней и верней, —
к тайне небесной — причастен...

Поэтому я принимаю без слез
удары смертельных и яростных гроз,
сошедших с дорог своих млечных.
Неважно — зачтется ли это мне
на Божьем суде, в неземной тишине, —
под светом — созвездий вечных!

Суждение это мной взято не в долг, —
его я выстрадал — мерз и мок,
подлой смерти смотрел в глаза.
Страх перед нею навек пережил,
душою и телом — не дорожил,
лишь с верой святой — в небеса!


* * *
Уходят — дни, ну а минуты просто
проносятся, как птицы в вышине.
Любимая, — пока еще не поздно,
без промедленья возвратись ко мне.
Да, может, я — дурак и даже — полный,
но — не подлец последний, видит Бог!
И все стихи — как вспышки горних молний
тех нежных чувств, что для тебя сберег.

Прости, прости, забудь навек обиды —
и для того, чтоб сохранить семью
и чтобы жизнь совсем другой увидеть —
остановись — у бездны — на краю!..


* * *
Быть может, чуточку наивны,
но каждый раз — верны себе,
стихи врываются, как ливни,
в мой мир наперекор судьбе.

Я успеваю лишь в тетрадку
за строчкой строчку записать —
так верно, чтобы по порядку
потом в компьютере набрать.

И — на душе — не одиноко,
и в радость труд святой в тиши...
Когда идут стихи — от Бога, —
они как праздник для души...


* * *
Вновь птахи, обживая сад,
подняли вдруг переполох:
то ястреб прилетел — вот гад! —
и ищет жертву... Чтоб он сдох!

И — сдохнет! — даже не вскричит!..
Мне только надо взять ружье...
Но — слышу, небо говорит:
брат, — это дело — не твое...


Колечко

Дождь зарядил на день, другой...
Но — до него мне нету дела...
Все выше в роще травостой,
и птицы свищут очумело.

И ты вновь постучишь в окно,
чтобы открыл, — и я открою!
Пусть льется критское вино
в бокалы с золотой каймою...

В такую слякоть грех, друг мой,
не выпить нам вина на счастье,
но главное — со всей душой —
безудержно отдаться страсти!

По крыше барабанит дождь,
сбегает ручейками — к речке.
Но если, если не придешь,
заброшу в дождь твое колечко...


* * *
Под плеск волны и крики чаек
сижу за столиком — с тобой,
в которой я души не чаю,
с которой верую в любовь!

Немного душно, хоть и дует
прохладный, шелковистый бриз.
И в небе, где луна колдует,
созвездья первые зажглись.

Пора — домой... но в этот вечер —
глаз — от тебя — не оторву...
Как будто повстречал я вечность,
как будто в вечности — живу!..


* * *
Сегодня день весьма пригож:
пылает солнце, небо — сине...
И — все неистовей галдеж синиц,
порхающих в рябине.

Чудесно! И — еще с теплом —
неделю счастью продолжаться, —
ведь утки тоже с озерцом
всерьез не думают прощаться...

Но осень все-таки пришла,
и пусть она пока с опаской
глядит из всех углов без зла,
но и — не с солнечною лаской...

Мне это видно — по тому,
как за туманом гаснет зорька,
как квелых листьев бахрому
тлен обнимает потихоньку.

Но я — живу! И нет живей —
меня, как время ни обманно, —
за день один из сотни дней,
я радостен сейчас — и ладно...


* * *
Моей душе холодной осенью
печально — в молодом лесу,
где лишь дубы листву не сбросили
да чиж поет еще — вовсю.

И это время, пусть не лучшее...
Но с жаждою бессмертных строк
в нем снова сердце Бога слушает, —
и верю — сердце слышит Бог.

Редакция журнала поздравляет И.И. Переверзина с 60-летним юбилеем!