Золотая роза

* * *

Смоленщина! Вокруг — что день, что ночь.
Иду средь мглы я одинокой тенью.
Ну, подскажи мне, как тебе помочь
В невиданные дни опустошенья?

Куда идти? Я столько раз на дню
Строку крепил неповторимой снастью
И тут же направлял стихов ладью,
Чтоб уместились в ней твои несчастья.

Ужели есть такие же, как я,
Наивные, средь не наивных — ныне, —
Тут не одна моя нужна ладья,
А тысячи, которых нет в помине.

Другие, эти тысячи, они
Летят по властной золотой стремнине, —
Им наплевать, что стала ты пустыней
И волочишь — куда ни загляни! —
Свои — уж не остатние ли? — дни.

* * *
— Где силы брать? —
Сказала Честь
Бесчестью.
— А это просто:
Жить нам надо вместе.

И стали жить.
Но как-то получилось —
С телеги жизни
Честь
В кювет
Свалилась.

И вот лежит. И дышит кое-как.
И мчит
Бесчестье,
Аж пылит большак...

Приятно
Все — критики!
Живут и дремлют — врозь.
И лихо — всех подряд! — разоблачают...
А ты-то сам
Забил
Хотя бы гвоздь
И положил венец,
Что дом венчает?

Куда там!
Не держал ты молотка,
За плугом не стоял,
Зато набатно
(Ах, как тебе — железному — приятно!)
В газетке «пашет» хилая строка.

И, «патриотов» липовых хваля,
Живешь как Бог
В своем «святом» запале...
Эх, постоял бы, праздный,
У руля!
Особенно —
Когда страна в развале.

Вольность
Годов взгроможденная круча
Свободному,
мне — нипочем,
Я волен, как ветер, как туча,
Которая хлынет дождем.

Я годы стеной опрокину,
И к тем, кто согрелся в ночи,
Я строчками-ливнями хлыну,
Чтоб души до дна промочить.

И, малым отделавшись
штрафом, —
Нас время успеет сберечь! —
Огнем налетевших метафор
Смогу равнодушие сжечь.

И только потом, словно саблю,
Нацелив эпитет в простор,
Я лук стихотворный ослаблю,
А надо — взойду на костер.

* * *
Изрек Гомер для нас на все века, —
Чтоб непоэтов не постигла кара! —
Слова: «Извлечь все тайны тайн цветка —
Нектар для слова — нет превыше дара».

Мне скажут, этих слов он не изрек.
Он был слепым. К тому же и рассеян.
Что ж, если в «Илиаде» этих строк
Вы не нашли —
Ищите в «Одиссее».

Гений
Я видел гения. Он был
Так прост, что думалось —
Ошибся.
Сидел на камне, говорил нешибко
И — что еще загадочней — курил.

Спадала к носу — надо б стричься — прядь.
Рука лежала смирно на колене.
И я засуетился на мгновенье.
— А ты, — сказал, — не суетись. Присядь.

Но как я с ним на камне... на одном?
И затрудненье он увидел это.
— А ты присядь на краешек рассвета.
Он — рядом. Обихаживает дом.