Всеправославное совещание 1948 года в Москве

К 75-летию Всеправославного совещания 1948 года в Москве

От редакции. 75 лет назад, в июле 1948 года, Русская Православная Церковь праздновала 500-летие своей автокефалии. В юбилейном событии участвовали делегации всех поместных православных церквей. Для этой цели с 8 по 18 июля 1948 года в Москве было проведено совещание глав поместных церквей. Это событие явилось уникальным и плодотворным. В торжествах приняли участие главы Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской, представители Вселенской, Александрийской, Антиохийской, Элладской, Албанской, Польской Церквей. Богословским итогом работы совещания, которое проходило в московском храме Воскресения в Сокольниках, стал вышедший в следующем, 1949 году двухтомник «Деяния совещания глав и представителей автокефальных православных церквей»[1].

Среди вопросов, которые обсуждались на совещании, были отношение к экуменическому движению (осенью 1948 года состоялась Первая ассамблея Всемирного совета церквей, приглашение на участие в которой получили все православные церкви, однако участники совещания 1948 года посчитали невозможным для православных участвовать во Всемирном совете церквей), отношение к Ватикану, вопрос о действительности англиканской иерархии, календарный вопрос.

Участники Всеправославного совещания:

— осудили Римскую курию за подрывные действия по отношению к Православию;

— не сочли благовременным для своих церквей участвовать в создании экуменического Всемирного совета церквей, в котором преобладали протестантские течения и политические тенденции;

— высказались за сохранение Александрийской пасхалии.

Так как в последнее время некоторыми церковными историками намеренно искажается историческая роль Всеправославного совещания 1948 года, проходившего в период патриаршества Святейшего патриарха Алексия I и во время правления И.В. Сталина, напомним читателям об одном из важнейших церковных событий ХХ века. Вряд ли сейчас, во время процветающей демократии, возможно в России проведение подобного антиэкуменического Всеправославного Собора, который проходил тогда в СССР и который, вне всякого сомнения, был одним из самых важных церковных событий ХХ века.

Так, например, на Всеправославном совещании в Москве святитель Серафим (Соболев) сделал доклад «Надо ли Русской Православной Церкви участвовать в экуменическом движении?», в котором прозвучали такие слова: «Экуменизм пока еще не будет торжествовать свою победу, он не заключит все православные церкви в свое экуменическое вселенское кольцо. Не дадим ему этой победы! Памятуя его сущность и его цели, всецело отвергнем экуменическое движение, ибо здесь — отступление от православной веры, предательство и измена Христу, чего всячески мы должны избегать во исполнение слов преп. Серафима: “Горе тому, который хотя на одну йоту отступил от Святых Вселенских Соборов”».

Наша Церковь не хочет, не может и не должна быть под влиянием нецерковных организаций. Мы будем оберегать свою духовную свободу, как неоценимое сокровище.

Протоиерей Григорий Разумовский

1. Историческое значение совещания

Исполнилось 75 лет со времени Всеправославного совещания глав и представителей автокефальных православных церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви 8–18 июля 1948 года. Непреходящее значение этого Всеправославного совещания определяется как важностью поднятых на нем вопросов, которые в наше время приобрели особую актуальность, так и, в особенности, полученными на эти вопросы ответами и теми доводами, на основании которых эти решения были приняты. В докладах и принятых резолюциях было дано «исчерпывающее исповедание нашей веры», по словам Святейшего патриарха Алексия I (Симанского), с тем чтобы ответить на все сомнения верующих и вопросы инославных. Документы совещания были предназначены свидетельствовать истину Православия всему миру.

Теперь, в связи с участием Православной Церкви во Всемирном совете церквей (ВСЦ), тоже говорят о «свидетельстве истины Православия перед иноверными», но если 75 лет тому назад это свидетельство требовало отказа от участия в экуменическом движении, то теперь «православные экуменисты» полагают, что, наоборот, лучшего способа свидетельства, чем «межхристианские» диалоги, совместные моления и банкеты на экуменических ассамблеях, не существует. Сегодня всем уже ясно, что за целые десятилетия такого «свидетельства» инославные не вразумились, а православные «свидетели истины» превратились в соучастников дела, инициаторы которого открыто заявляли, что их цель не соединиться с Православием, а создать новую «экуменическую церковь».

Участники совещания 1948 года понимали, что в современном мире Православию противостоят две мощные, политически ориентированные организации — Ватикан и Всемирный совет церквей. Ватикан продолжает попытки создания единства на условиях унии (подчинения папе), а ВСЦ — на пути ложного безблагодатного единства, довольствуясь «минимумом веры» — минимумом, который, по замыслу экуменистов, позволит собрать у будущих «алтарей» не только христиан, но и иноверцев. Результаты налицо.

Общеизвестно, что на ассамблеях Всемирного совета церквей практикуются совместные моления с буддистами и язычниками; на них присутствуют и получают поддержку проклятые еще со времен Ветхого Завета извращенцы-содомиты.

Неудивительно, что в таких условиях угроза единству Православия нависла не только в области отношений между поместными церквами. Церковь едина, и разделение по вопросу о допустимости униальных и экуменических контактов происходит во всем Церковном Теле, в каждой поместной церкви. Противостояние между православными и теми, кого принято называть православными экуменистами и обновленцами, в наше время стало фактом. От того, как разрешится это противостояние, зависит будущее единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Нам в подобных обстоятельствах следует руководствоваться лишь волей Божией, стараться ни на йоту не отступать от того, что силою Святого Духа было утверждено на Вселенских Соборах и явлено в святоотеческом учении. Именно в этом видели свой долг перед паствой участники Всеправославного совещания 75 лет тому назад. Об этом говорил Первосвятитель Русской Православной Церкви в своей вступительной речи на первом пленарном заседании 9 июля 1948 года. В ней Святейший патриарх Алексий (Симанский) подчеркнул важность двух проблем — усиливающейся активности Ватикана и возникшего среди протестантов экуменического движения.

Накануне экуменической Амстердамской ассамблеи 1948 года, повестка дня которой исключала какие-либо догматические вопросы и преследовала одну цель — учредить новую «церковь по экуменическому плану», Первосвятитель Русской Православной Церкви не видел благословных оснований для участия в этом проекте. «Православная Церковь, — сказал он, — не имеет административного объединения даже поместных церквей. Для чего же она будет принимать участие в административном объединении разномыслящих христианских организаций, и не будет ли такое участие значить, что мы жертвуем сокровище веры во имя какого-то призрачного, ложного единства?»

Святейший патриарх Алексий I отметил богоборческий характер всего экуменического движения, которое соблазняет человечество на строительство вавилонской башни «нового мирового порядка»: «Организованная по экуменическому плану церковь угрожает стать ближе к земле, чем к Небу... Фактически готовится к воскрешению мирской идеал всемирного владычества. Строится новый храм с высокой кровлей и гордой вывеской “Всемирный совет церквей”».

Участие в подобном строительстве для участников совещания 1948 года представлялось совершенно недопустимым, они видели свою задачу совсем в другом. По словам патриарха Алексия I, она заключалась в следующем: «В заботах о всемирной христианской пастве наша Православная Церковь и должна взять на себя труд — попытаться спасти ее от уклонения с истинного пути в Царство Божие! На этом нашем братском совещании мы не должны ограничиваться одними краткими ответами на обращенные к нам вопросы инославия, нам надлежит дать исчерпывающее исповедание нашей веры. До сих пор правды о Православии не знает большинство христиан... Пусть все исповедующие Христа узнают, что есть в мире единая Святая, Апостольская, Православная Церковь, ведущая к вратам Царства Божия, в неисчерпаемом изобилии обладающая всей полнотой благодатных даров Святого Духа. Пусть всякая христианская душа познает всю не одолимую ничем защиту Церкви, всю полноту благодати Святых Таинств, всю мудрость Отеческого Предания и всю силу благодати Божией, неизменно пребывающей в Церкви!»

Теперь, когда мы через 75 лет обсуждаем те же проблемы (натиск Ватикана на Православие и наше участие в экуменическом движении), деяния совещания и его резолюции могут и должны послужить основанием для выработки правильного суждения по этим вопросам. При этом, имея горький опыт многолетнего участия в экуменическом движении, мы можем оценить и те пагубные последствия, к которым привело православные поместные церкви нарушение подписанных в 1948 году резолюций.

2. Ход совещания и повестка дня

История созыва Всеправославного совещания 1948 года связана с тем, что после войны православные поместные церкви начали испытывать все более сильное давление как со стороны Ватикана, так и со стороны усилившегося экуменического движения. В 1948 году организаторы Амстердамской ассамблеи, на которой должна была быть создана «экуменическая церковь» под названием Всемирный совет церквей, прислали всем поместным церквам, в том числе и Русской, приглашение участвовать в ассамблее и стать членами ВСЦ. Тогда было решено организовать встречу глав и представителей поместных церквей, с тем чтобы они могли обсудить стоящие перед ними проблемы и выработать единую точку зрения.

Московское совещание было созвано за месяц до Амстердамской экуменической ассамблеи и проходило с 8 по 18 июля 1948 года. Главы и представители всех автокефальных православных церквей были приглашены в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви.

В Москву приехали делегации одиннадцати автокефальных церквей из тринадцати стран. Иерусалимский патриарх не смог приехать из-за войны в Палестине и осады Иерусалима, но впоследствии одобрил все решения совещания. Отказалась от участия Кипрская Церковь, а представители Греческой и Константинопольской Церквей прибыли только на празднества и в работе совещания не участвовали. Это неучастие, а также попытки воздействия на других участников с целью сорвать принятие ряда решений объясняются тем, что ко времени Московского совещания эти церкви были уже вовлечены в экуменическое движение и дали согласие на участие в Амстердамской ассамблее.

На пленарных заседаниях и в комиссиях были заслушаны и обсуждены доклады по темам:

— Ватикан и Православная Церковь;

— об Англиканской иерархии;

— о церковном календаре;

— экуменическое движение и Православная Церковь.

Совещание вынесло резолюции по этим четырем вопросам и выступило с обращением ко всем христианам мира. Документы подписали представители десяти поместных церквей: патриархи Московский и всея Руси Алексий, всея Грузии Каллистрат, Сербский Гавриил, Румынский Юстиниан и позднее Иерусалимский; от Антиохийской и Александрийской Церквей их представитель митрополит Ливанский Илия, от Польской Церкви архиепископ Тимофей, от Албанской епископ Паисий и экзарх Московской Патриархии в Чехословакии архиепископ Елевферий.

Деяния этого совещания в двух томах были изданы в Москве в 1949 году и уже давно практически недоступны читателю. Поскольку в 1961 году Русская Православная Церковь под давлением светской власти и вопреки решениям совещания 1948 года приняла решение стать членом ВСЦ и пошла на контакты с Ватиканом, деяния этого совещания были преданы забвению. Переиздать их — задача будущего.

3. Значение автокефалии Русской Церкви

В XX столетии идеей создания «вселенской церкви» были одержимы многие. Ватикан продолжал усилия устроить «вселенскую церковь», как он ее понимал, то есть подчинить власти папы всех «схизматиков». Протестанты задумали слепить некий союз церквей, наподобие привычных для них общественных организаций, вовсе не думая о благодатном единстве. Часть православных поместных церквей во главе с Константинопольским патриархом немало потрудилась на экуменическом поприще, надеясь возглавить новую экуменическую церковь. Всеправославное совещание в Москве в 1948 году объединило тех, кто не мог пойти на унию с Римом, не допускал возможности иметь общение с еретиками в ВСЦ и считал участие в нем пагубным для Православия.

Попробуем выявить сходство в тех церковно-исторических условиях, которые вызвали установление автокефалии Русской Церкви в середине XV века и созыв Всеправославного совещания в Москве в 1948 году. В ту отдаленную эпоху императоры и патриархи в Царьграде сделали ставку на Запад, рассчитывая получить военную поддержку против наступавших турок. Константинопольский патриархат «покачнулся» в сторону Рима и прилагал немалые усилия, чтобы вовлечь в унию все подчинявшиеся ему митрополии. С этой целью Константинопольский патриарх, впоследствии униат Иосиф II поставил в Москву митрополитом грека Исидора, одного из активнейших униатов. Этот предатель Православия подписал в 1439 году Флорентийскую унию и обещал папе Евгению повергнуть Русь к его ногам.

В этих условиях автокефалия была единственным средством для сохранения Православия. Русская Церковь решилась на объявление автокефалии, то есть на разрыв отношений, но не с Матерью-Церковью, которой смиренно подчинялась в течение почти пяти веков, а с Константинопольской патриархией, лишь окончательно убедившись в отпадении ее в унию — в 1448 году, то есть через 9 лет после заключения Флорентийской унии.

Всеправославное совещание, посвященное 500-летию автокефалии, было созвано в 1948 году, когда Вселенский патриархат еще раз «покачнулся», но теперь уже в сторону «экуменической церкви», рассчитывая возглавить ее. С 1439 года патриарший престол в Константинополе ряд лет занимали патриархи-униаты. В XX столетии с 1920 года Константинопольский престол занимали в основном патриархи-экуменисты, обновленцы и масоны. В обоих случаях существовала угроза единству Соборной и Апостольской Православной Церкви: в середине XX века, так же как и в середине XV столетия, во главе Константинопольского патриархата стояли патриархи, предававшие интересы Православия. В обоих случаях Русская Церковь видела свою задачу в том, чтобы «быть бдительной и твердо хранить Вселенское Православие, переданное нам изначала».

Участники совещания — и это видно из их выступлений — хорошо сознавали высокий смысл того события, ради празднования которого они собрались в Москве — именно в Москве, которая в течение долгих столетий неизменно оказывала поддержку и материальную помощь всем православным церквам-сестрам, находившимся в плену у турок. Для них, особенно для церквей славянских, с Русской Православной Церковью были связаны надежды на защиту от агрессии Ватикана и на сохранение чистоты веры в предстоящей борьбе с экуменизмом.

Отмеченная нами связь времен не ограничивается 1448 и 1948 годами, ее нить тянется через 75 лет и в наше время. И сегодня проблема единства Вселенского Православия, как мы видим, напрямую связана с проблемой сохранения православными церквами чистоты православной веры, и опыт прошлого помогает нам найти истинные пути для ее решения.

В Резолюции о Ватикане участники совещания осудили римское папство за все новоявленные римские догматы: «Вследствие этого антихристианского нововведения римские епископы причинили громадный вред единству Вселенской Церкви и вообще делу созидания спасения человеков на земле».

Они подчеркнули, что это определение, осуждающее папство, не является случайным, а вытекает из самих принципов древневселенского Православия и повторяет исповедание восточных патриархов, выраженное ими в Посланиях 1723 и 1894 годов.

Участники совещания рассматривали униальные поползновения Ватикана и экуменические инициативы протестантства в неразрывной связи, как единое наступление на Православную Церковь.

4. Экуменическое движение и Православная Церковь

На пленарном заседании 10 июля 1948 года, посвященном теме экуменизма, были зачитаны два доклада сторонников участия в ВСЦ (представителей Румынской и Болгарской Церквей) и доклад протоиерея Григория Разумовского «Экуменическое движение и Русская Православная Церковь» (См.: Деяния совещания... Т. 2. С. 87–195), в котором была изложена позиция нашей Церкви. Кроме того, на заседании комиссии по экуменизму выступил архиепископ Серафим (Соболев) с докладом на тему «Надо ли Русской Православной Церкви участвовать в экуменическом движении?».

Содержание доклада прот. Г.Разумовского изложено в этом разделе, задача которого — дать краткую историю экуменизма, объяснить его суть, а также показать, как и почему Русская Православная Церковь все же стала участвовать в экуменическом движении и к чему это привело. Начнем мы с уяснения того феномена, который всем известен под названием «экуменизм» и при такой широкой известности далеко не всем понятен в отношении как своего происхождения, так и преследуемых целей.

История экуменического движения

Начальный период (1850–1910). Движение, ныне известное под названием «экуменическое», зародилось в протестантской, то есть неправославной, среде в середине XIX века. Его инициаторами были руководители Англиканской Церкви в Англии и Америке. Они утверждали, что единая Святая, Соборная и Апостольская Церковь перестала существовать, «разъедаемая недугами разделений и взаимного непонимания». В самых неопределенных выражениях они говорили о своем намерении объединить всех христиан в единую «вселенскую церковь». Эти неправославные представления о единой церкви были положены в основу всех позднейших экуменических теорий и организаций.

Первоначально среди англикан и старокатоликов возникла мысль о возможности сближения с Православием и даже о возможности объединения. Начались переговоры по этому поводу. Какое-то время православным казалось, что подобное объединение возможно, и сама идея воссоединения христиан находила горячих сторонников в православной среде. Без учета этого явления в межхристианских отношениях нельзя понять, каким же образом православные были вовлечены в явно антиправославный проект, каковым является экуменическое движение в его современном виде. Многие православные иерархи и богословы верили в искренность намерений протестантов отказаться от своих заблуждений и поэтому стали принимать участие в различных диспутах, конференциях и союзах. Им казалось, что они свидетельствуют истину Православия заблудшим чадам, пожелавшим вернуться в Церковь Христову. Таким образом, истоки современных доводов о «миссии православных церквей в ВСЦ свидетельствовать об истинах веры с целью обращения неправославных» восходят к тому времени, когда иллюзии относительно экуменического движения еще не были рассеяны. Повторяемые сегодня, эти доводы являются просто неубедительными оправданиями.

Говоря о начальных причинах возникновения этого нового движения, протоиерей Григорий Разумовский в своем докладе отметил: «Именно секты, как и все протестантство в целом, уже почувствовали голод по благодати Божией, которая дается только в таинствах Церкви. Эти ветви Единой Церкви, оторвавшиеся от ствола ее, хотели укорениться самостоятельно и образовать самостоятельные церкви... В какое бы сочетание эти ветви между собою ни вошли, они могут образовать лишь веник плодовых ветвей, неминуемо подвергающихся засыханию... Перед этим движением, названным новым термином “экуменическое”, то есть вселенское, в смысле горизонтального охвата вселенной, стоит вопрос не о воспрививке отпавших церковных ветвей к основному стволу Церкви, а об объединении всех христианских исповеданий в совершенно новую, экуменическую церковь».

Масонские корни движения. Сразу стоит сказать о том, что не только «чувство голода по благодати» привело протестантов к идее создания «вселенской церкви». Сама идея была разработана еще в начале XVIII века в недрах английских масонских лож. На совещании 1948 года о масонском происхождении экуменизма говорилось открыто, были приведены конкретные факты и высказывания самих масонов по этому поводу. «В лоне наших ателье», как говорят они сами, всегда шла речь об «объединении человечества» и «установлении нового мирового порядка», для нужд которого требовалось создать и новую «вселенскую церковь». В журнале «Le Tample» (официальный орган франкмасонства шотландского ритуала, названный в память тамплиеров), в № 3 за сентябрь-октябрь 1946 года, в статье «Объединение церквей» содержится следующее признание масонством своих заслуг в этой области: «Проблема, выдвинутая проектом объединения церквей... близко интересует масонство и является близкой масонству... Если это объединение... стоит на верном пути, то этим обязано немного и нашему ордену. Во всяком случае, при возникновении первых экуменических конгрессов вмешательство наших англосаксонских скандинавских братьев было определяющим, и их деятельность была неустанно направлена на организацию христианского единства».

Неудивительно поэтому, что экуменическое движение в организационном, финансовом и, главное, в идеологическом отношении не было ни новым, ни самостоятельным, а лишь частью масонского проекта по созданию нового мирового порядка. В наше время, когда «мировое сообщество» стало реальностью, понимать истинное положение дел с экуменизмом как одной из масонских структур чрезвычайно полезно. Не сознавать этого, делать вид, что это всего лишь сугубо религиозное движение, изолированное от других международных структур типа ООН, МВФ и НАТО, — значит сознательно закрывать глаза на действительное положение дел.

Термин «экуменизм». В 1910 году один из самых влиятельных активистов движения, его «апостол» масон Джон Мотт придумал для него название. Он воспользовался греческим словом ойкумена — вселенная и произвел от него экуменизм — слово для всех малопонятное и умело прикрывающее смысл и цели движения. Двусмысленность термина позволяла использовать его в привычном для православных сочетании «Вселенская Церковь». При этом православные под Вселенской Церковью продолжали понимать Единую Православную Церковь, а экуменисты — новую, экуменическую. Для многих эта двусмысленность и до сих пор остается непонятой, как, впрочем, и остальная ложь экуменизма.

Фонд Карнеги и первый экуменический союз. Экуменисты сами вовсе не скрывают свое происхождение от масонов, которые решили использовать религиозных деятелей для своих политических целей. Именно они взяли на себя организацию и финансирование громадного проекта по созданию всемирной церкви. Об этом на совещании 1948 года говорил Болгарский экзарх Стефан, сочувствующий экуменической деятельности: «Кроме религиозных, точнее, церковных интересов, на мировом горизонте выступили и некоторые политические соображения... Американец Карнеги... дал 2 миллиона долларов и основал фонд для создания международной церковной организации... Жорж Несмит, доверенное лицо Карнеги, только после Первой мировой войны смог объехать все страны Европы и Америки и организовать первую конференцию этого союза летом 1920 года в Санкт-Батенберге, в Швейцарии».

По сути, именно этот момент можно считать датой основания экуменического движения в его современном понимании. Экзарх Болгарский Стефан сказал: «Первым шагом экуменического движения было дело фондаций Карнеги, имевшее только практическое значение о мире и дружбе среди народов через церкви».

Эти ключевые слова — «фонд Карнеги» и «через церкви» — раскрывают суть экуменического движения как организационной политической структуры в области религиозной. После Первой мировой войны для политического объединения народов была создана Лига Наций, а для той же цели, но «через церкви» — Всемирный союз международной дружбы посредством церквей. Понятно, почему именно Лига Наций в феврале 1938 года открыла в своем доме в Женеве помещение для этого союза. После Второй мировой войны появились их более мощные и влиятельные аналоги: Организация Объединенных Наций и Всемирный совет церквей. Организаторы и инвесторы экуменического движения действовали, исходя из своих интересов и целей, а в качестве бутафории пользовались авторитетом религиозных деятелей и программные документы оснащали цитатами из Евангелия.

Константинопольский патриархат и экуменизм. Весь экуменический проект терял смысл без привлечения к участию в нем поместных православных церквей, и некоторые православные церкви приняли в экуменическом движении самое активное участие. От имени Православия выступила Константинопольская патриархия. В энциклике 1920 года среди целей предлагаемого «союза церквей» перечислялись и такие: прекратить прозелитизм и воспитать взгляд на православных не как на чужих; взаимно усиливать дело единения, а для этого ввести общий календарь, устраивать встречи, всехристианские конференции; пользоваться храмами и кладбищами других церквей, «возгревать любовь друг к другу».

Экзарх Болгарский Стефан в своем докладе на совещании сказал: «Наша Церковь по собственной инициативе Вселенского патриарха предложила основание церковного союза по образцу общества народов Лиги Наций».

Ясно, что такой проект не основывается на православном учении о Церкви и что уже в начале 20-х годов ХХ века «православные экуменисты» этим учением не руководствовались.

Работа по привлечению православных в экуменическое движение была проделана виртуозно. Для создания первых экуменических структур масоны привлекали людей, искренно озабоченных безблагодатностью протестантизма. Фонд Карнеги обеспечил экуменический проект реальными капиталами, а духовный авторитет первых «искренних экуменистов» обеспечил, так сказать, «первичный духовный капитал», которым политическое масонство пользуется вот уже многие десятилетия. Во всех учредительных мероприятиях участвовали представители Константинопольской патриархии и зависимых от нее Александрийской, Болгарской и Элладской Церквей, а также русских эмигрантов, находящихся в юрисдикции парижского митрополита Евлогия (евлогианский раскол). И этих раскольников, как называет их протоиерей Г.Разумовский, на экуменических конференциях именовали представителями Русской Православной Церкви, лицемерно вздыхая на тех же конференциях о «мученическом и исповедническом» состоянии Церкви в большевистской России.

Но не все русские эмигранты посчитали возможным участвовать в экуменическом движении. Протоиерей Григорий Разумовский заявляет: «Русская Православная Церковь благодарит Бога за то вразумление, которое Он дал нашим зарубежным русским братьям, понявшим всю отдаленность от истинной церковности деяний и намерений Оксфордской конференции 1937 года и удержавшимся от вступления в экуменическое движение на Карловацком Соборе 1938 года».

На состоявшемся в Югославии в 1938 году втором зарубежном Соборе Русской Православной Церкви за границей по проекту докладчика — епископа Серафима Потсдамского было вынесено решение «воспретить своим чадам участие в экуменическом движении, стоящем на принципе равенства всех христианских религий и исповеданий». В резолюции этого Собора отмечалось: «В возглавлении этого движения принимают участие лица, не только чуждые Православию, но и близкие к антихристианским масонским обществам... в этом движении, с другой стороны, участвуют люди вполне искренние, ищущие истины, любящие Православие и стремящиеся к нему».

Вот это участие людей искренних и служило причиной постоянных колебаний многих православных людей в отношении к экуменизму, и его масонские организаторы всегда умело пользовались этой приманкой.

Экуменические союзы до войны (1920–1938). Продолжим обзор экуменического движения, следуя докладу протоиерея Г.Разумовского.

Итак, в начале 20-х годов, когда в России бесчинствовали живоцерковники-обновленцы, а Церковь подвергалась страшным гонениям, на Западе были созданы первые экуменические движения и союзы:

— для организации — Всемирный союз международной дружбы через посредство церквей;

— для единства церквей — «Вера и устройство»;

— для практического сотрудничества — «Жизнь и деятельность».

Экумени